Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

его были плавными, почти ленивыми. И казалось невероятным, что такое угловатое тело может так двигаться. И трость Харона тоже претерпела изменения, превратившись из стильного и, на первый взгляд, бесполезного аксессуара, в острую шпагу с серебряным черепом вместо рукояти.

А кадавр метался, огрызался, дергал головой. Голова все время заваливалась на плечо, наверное, из-за разорванного горла. А кадавр не хотел отступать, он хотел жрать.

Поначалу Харон просто уходил от этих дерганых атак, уклонялся легко, будто играючи. Миле подумалось вдруг, что этот безумный танец смерти может длиться до самого утра, а утром их всех заберут санитары. Кого в морг, кого в дурдом. Наверное, Харон тоже понял бессмысленность происходящего, потому что, не глядя на Милу, велел:

– Людмила, поднимитесь наверх, дождитесь меня там. Я скоро.

Она понимала, чего он хочет. Он хочет умертвить умертвие без свидетелей. Может быть, даже переживает за ее хрупкую психику. Впрочем, это вряд ли. Харон не способен на переживания. А еще она вдруг подумала, что может быть произошла какая-то чудовищная ошибка. Что они, все трое, ошиблись с окончательным диагнозом, и этот человек на самом деле был еще жив. А то, что ведет себя так странно, так это от гипоксии мозга. А то, что ногти и зубы… Тут у Милы не было научного объяснения. Но был страх, что вот прямо сейчас, на ее глазах, Харон убьет ни в чем не повинного человека.

– А если он живой? – спросила она шепотом.

– Людмила, он мертв.

И словно бы в доказательство этих слов, существо оскалилось, обнажая острые, ничего общего с человеческими не имеющие зубы. И язык у него был не человеческий. Как он вообще помещался во рту?..

– И что нам теперь делать?

– Тебе – ничего. Уходи наверх, я скоро приду.

Наверное, он все-таки волновался, потому что перешел на «ты».

– Я никуда не уйду, – сказала Мила твердо.

Больше Харон с ней не разговаривал и на нее не смотрел, наверное, понял, что спорить с ней бесполезно. Или просто решился на самый последний шаг.

На острое лезвие превратившейся в шпагу трости кадавр насадился сам, когда с голодным ревом бросился на Харона. Харон просто выбросил вперед руку. Небрежный, но смертельно опасный жест. Он даже не выпустил рукоять. Так и стоял с вытянутой рукой, наблюдая, как мечется нанизанное на шпагу существо, как в последней агонии пытается дотянуться до него черными когтями и черным же языком.

А потом все закончилось. Существо не стало еще более мертвым, оно просто начало медленно оседать на пол. Харон так и не отпустил свою шпагу, и существо соскользнуло с ее острия, с омерзительно громким звуком стукнулось затылком о мраморную плиту. Из раны на его груди не вытекло ни капли крови. О существовании самой раны напоминала лишь дырка на тенниске в районе сердца. Харон хорошо разбирался в анатомии. Впрочем, ничего удивительного, при его-то профессии.

Постояв в раздумьях пару секунд, Харон направился к неподвижному телу.

– Осторожно! – Мила поймала его за рукав пиджака. – Вдруг он еще живой!

– Он мертв уже наверняка. – Харон посмотрел на нее своим странным, каким-то расфокусированным взглядом.

– Откуда ты знаешь? – спросила она шепотом.

В ответ он пожал плечами.

– Просто знаю. Постой здесь, не надо тебе.

Конечно, ей было надо! Она хотела лично убедиться, что они с Хароном не совершили преступление, не убили невинного человека. Да, с себя она тоже вины не снимала, ведь Харон защищал именно ее.

Кадавр был мертвее мертвого. Мила надеялась, что на этот раз навсегда. Он таращился на них единственным мутным глазом, скалил острые зубы в посмертном голодном оскале.

– Как такое вообще может быть? – спросила Мила.

– Я не знаю. – Харон присел перед телом на корточки.

– Только руками его не трогай!

– Не буду. – Он оглянулся, посмотрел на нее снизу вверх, а потом встал, развернулся к ней всем корпусом, сказал: – У тебя кровь.

– Где? – Неожиданно Мила испугалась. До онемевших губ, до мокрых ладоней.

Она уже знала, где. Там, где коготь твари разорвал бретельку платья. Бретельку разорвал и кожу тоже. А она даже не заметила…

– Рану нужно обработать. Пойдем! – Харон взял ее за руку, потянул за собой.

Она шла, механически перебирая босыми ногами, впервые за многие годы по-настоящему напуганная.

– Я теперь помру? – спросила она, то ли у себя, то ли у Харона. – От какой-нибудь инфекции.

– Ты не умрешь, – сказал Харон мрачно.

– Или, если он меня покусал, превращусь… – Она задумалась. – В кого я превращусь? В вампира?

– Он тебя не покусал, а поцарапал.

– Не вижу большой разницы. Мне хана!

Харон вдруг резко остановился, развернул Милу лицом к себе, заглянул в глаза, сказал, чеканя каждое слово:

– Ты не умрешь и не превратишься в вампира. Хватит!

– Почему? – спросила она растерянно.

– Потому что я этого не допущу.

– Какое облегчение. – Ее и в самом деле как-то сразу отпустило. Исчез колючий ком в горле и холод в позвоночнике.

– Я рад. – Харон снова потянул ее за собой, на сей раз вверх по лестнице. – Но рану все равно нужно обработать. Все необходимое есть у меня в кабинете.

У него был классный кабинет: по-мужски аскетичный и одновременно стильный. Мила позволила усадить себя в кресло, зажмурилась, когда раны коснулся тампон с дезсредством.

– Больно? – Голос Харона прозвучал прямо у нее над ухом.

– Терпимо. Рана глубокая? – спросила она, не открывая глаза.

– Поверхностная. Швы накладывать не надо. – А пальцы у него были ласковые, хоть и холодные. Они скользили по Милиной коже, оставляя за собой след из мурашек. И голос больше не казался механическим. – Я наклею пластырь.

Она не хотела пластыря, она думала совсем о другом. Даже умирать передумала от этих сладких мыслей. Но все закончилось, так и не начавшись. Харон ловко приклеил пластырь, чуть повыше ее правой ключицы.

– Вот и все.

– Спасибо. – Мила открыла глаза, улыбнулась. – Платье и туфли жалко, – сказала с досадой.

– Ерунда. – Он отошел на безопасное расстояние, к черному прямоугольнику окна. – Я куплю тебе новые.

Это было обнадеживающее заявление. Очень обнадеживающее. И пусть этот непостижимый мужчина старается держаться в стороне, начало положено. Мила пока еще не знала, начало чему, но под ложечкой уже сладко засосало.

– Ловлю на слове, – сказала она. Сначала хотела сказать игриво, а потом решила не выпендриваться. Все равно Харон не улавливает нюансов. Пока не улавливает. – Что мы будем делать? – Вместо бесполезного флирта она решила перейти к тому, что на самом деле важно.

– Тебе не нужно ничего делать, Людмила. – Харон посмотрел на нее отсутствующим взглядом. Кажется, в