Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

раскачивалась из стороны в сторону и… хихикала. Несколько мгновений понадобилось Миле, чтобы понять, что маска не парит и не раскачивается сама по себе. Ее надел какой-то идиот. Возможно, запоздалый посетитель. А сквозняк из-за открытой двери, в которую, собственно, идиот и вошел.

– Ничего смешного! – сказала Мила раздраженно. – Вас не учили, что нельзя брать чужие вещи?

А маску теперь она хрен наденет, после того, как ее потаскал какой-то урод! Придется делать другую. Ничего! Сделает новую, краше прежней, назло гениальному Харону.

Урод снова хихикнул, сделал неуверенный шаг навстречу Миле. Он явно был не в себе. Или под мухой. Или под кайфом. Потому что нормальный человек понимает обращенные к нему слова с первого раза.

Этот не понимал. Этот приближался, пританцовывая и слегка подволакивая ногу. Определенно, это был мужчина. Довольно высокий, довольно крепкий, не слишком умный.

– Вы сотрудник Харона? – Мила пока не планировала ни отступление, ни нападение, просто рассматривала наглеца, посмевшего испортить ее маску. – У вас тут принято брать чужое без спроса?

Ответом ей стал еще один идиотский смешок и еще один пьяный шаг в ее сторону. А света в холле явно было маловато. Если бы она знала, как погасить эти дурацкие факелы и врубить нормальное освещение, она бы уже давно это сделала, а так приходилось щуриться, всматриваясь в наглого незнакомца. И злиться. Мила уже была зла не на шутку.

– Я сказала, сними маску, – сказала она тем тоном, которого боялся даже главврач. – И хватит паясничать! Ну, слышишь ты меня?

Он услышал. Замер, перестал раскачиваться из стороны в сторону, потянулся рукой к маске. Рука была странная, неправильная какая-то рука. Миле понадобилось время, чтобы понять, что с ней не так. Ногти. Не ногти даже, а когти. По-птичьи длинные и черные.

– Нормальный у тебя маникюр, дружочек, – сказала она, отступая на шаг.

«Дружочек» издал какой-то странный звук, нечто среднее между воем и стоном. Рука с черными когтями содрала маску с лица, как вторую кожу. Под маской оказалась еще одна маска – белая, черноглазая, синегубая, куда более мертвая и более страшная, чем любая из посмертных масок Харона. Все-таки, это был розыгрыш. Глупый и бессмысленный розыгрыш, проверка ее на прочность. Какая мерзость…

– Да, не ожидала я такого от господина Харона, – сказала она с досадой. – Снимай уже и эту маску, дружочек. Розыгрыш не удался.

А ведь «дружочка» она откуда-то знает. Где-то уже видела. Может быть, минувшей ночью в больнице? Этакий засланный казачок с коготками и в дурацкой маске.

– Харон! – Крикнула Мила. – Где вы там прячетесь? Выходите! Уверяю вас, это совсем не смешно! А ты пошел вон, придурок!

Он не пошел. Он улыбнулся. Прямо этой своей уродливой посмертной маской, обнажая белые десны и частокол из острых зубов, вываливая изо рта черный, распухший язык. И только тогда Мила наконец поняла, что это не маска, а лицо. И вспомнила, где и когда видела этого мужчину. Совсем недавно видела – на ворохе прошлогодних листьев, наполовину обескровленного и безнадежно мертвого… На нее смотрел невидящими глазами, улыбался и хихикал мертвец…

Мила замерла. Здравый смысл убеждал ее в невозможности происходящего, искал логическое объяснение, анализировал, а инстинкт самосохранения криком кричал, что она в беде, в очень большой беде. Мила прислушалась к инстинкту, сделала осторожный шажок назад, проклиная свое решение надеть на это чертово свидание узкое платье и туфли на шпильке. Мертвец сделал шаг за ней, пока еще такой же осторожный и неуверенный, но в его мутных глазах зажегся тусклый огонек. Огонька этого было достаточно, чтобы понять, кто здесь хищник, а кто жертва. И плевать на доводы разума и логику! Эта неживая тварь собиралась не просто напасть, она собиралась поужинать…

– Тихо, тихо… – сказала Мила ласково, как будто кадавра можно остановить лаской. Кадавра можно остановить только серебряной пулей или осиновым колом. Вот такие у нее были познания, все родом из ужастиков и книг. Познания были, а серебряной пули и осинового кола не имелось. – Давай договариваться, дружочек.

У нее были шпильки – двенадцатисантиметровые, острые, как стилеты. Они не помогут ей убежать, но, возможно, сгодятся для другого. Несмотря ни на рост, ни на вес, Мила не была медлительной. Туфли она сбросила в мгновение ока и так же, в мгновение ока, сжала одну из них в руке.

Мертвый «дружочек» не стал договариваться, с голодным урчанием он кинулся вперед. Черный коготь подцепил и порвал бретельку Милиного вечернего платья в тот самый момент, когда двенадцатисантиметровый каблук вонзился в подернутый пеленой смерти глаз. Мила закричала от ужаса, отшатнулась, выпуская из руки туфлю. Та так и осталась торчать в глазнице мертвеца – нелепая и ужасная одновременно. А еще бесполезная, остановившая натиск нежити лишь на пару секунд. Впрочем, секунд этих хватило для отступления. Мила бросилась бежать по длинной и темной анфиладе. Она бежала, не оборачиваясь, не тратя силы на крики. Она следовала какому-то древнему, еще из стародавних времен инстинкту.

Кадавр не отставал. Мила слышала шаркающие звуки его шагов, слышала голодное урчание и причмокивание. Наверное, девочка из экскурсионного автобуса слышала что-то подобное. Но теперь было не до воспоминаний и анализа. Быть бы живу…

Харон появился из темноты так же внезапно, как та тварь, что гналась за Милой. Высокий, чуть сутулый, сосредоточенный. Он не стал спрашивать, что происходит, он просто схватил запыхавшуюся, уже почти поддавшуюся панике Милу за руку и толкнул к себе за спину. Она не возражала. Ей сейчас нужна была хоть какая-то передышка, чтобы перевести дух, чтобы осознать, наконец, что происходит. Ей сейчас нужно было крепкое мужское плечо, но не для того, чтобы опереться на него, а для того, чтобы спрятаться за ним.

– Харон, это наш покойник! – Она должна предупредить. Не все так быстро соображают, как она. И освещение тут еще хуже, чем в холле. Харон просто может не рассмотреть страшную рожу нападающего, может подумать, что все можно решить миром. А миром с кадаврами ничего не решить. Совсем-совсем ничего. – Он мертвец!

– Я знаю, – ответил Харон своим механическим, лишенным всяких эмоций голосом. – Людмила, оставайтесь за мной.

Не собиралась она высовываться! Не рвалась в бой с восставшим мертвецом! Хватит с нее испорченной маски и оскверненной туфли! Но она не хотела, чтобы Харон пострадал. По неосторожности или по недомыслию. Не важно! Ей был дорог этот мужик. И если потребуется, она кинется в бой.

– Как скажете, мой генерал!

Харон ничего ей не ответил. Харон кружил вокруг кадавра в каком-то странном, непонятном Миле танце. Движения