Читать книгу - "По ту сторону звезд - Кристофер Паолини"

– Твое? – спросила она, охватывая жестом штанги.

– Угу, – ответила Воробей. – Мое и Хва-Йунг. Ей непросто поддерживать форму при земной силе тяжести.

Выдохнув, она опустилась на скамью под штангой, вытянув перед собой левую ногу. Руку прижала к перебинтованному боку.

– Знаешь, что самое скверное в таких ранениях?

– Нельзя заниматься на тренажерах?

– Вот именно. – Воробей гордо ткнула себя пальцем в грудь. – Такое тело само собой не получится.

Сесть больше было негде, так что Кира пристроилась рядом на скамье.

– В самом деле? Тебе не переделывали гены, как тем парням? – Она махнула в сторону морпехов, скрытых стеллажами. – Я читала, что благодаря этим фокусам можно полеживать на боку, есть вволю и все равно быть в форме.

– Не так все просто, – сказала Воробей. – Нужно делать кардио, чтобы не ослабеть, а если хочешь накачать мышцы как следует, то и тренироваться надо вовсю. Генные модификации, конечно, помогают в этом, но это не чертов фокус и не волшебство. А те орангутанги… есть разные уровни, и не всем делают одинаковые модификации. Наши приятели относятся к рангу Р-семь, то есть им сделали полный апгрейд. Но такое делают только добровольцам, потому что в конечном счете это вредно для здоровья. В космическом флоте такую модификацию делают максимум на пятнадцать лет.

– Ого. Я и не знала. – Кира снова поглядела на гантели и штангу. – Так зачем мы сюда пришли? Каков план?

Воробей почесала острую скулу.

– Ты еще не поняла? Будешь тягать штангу.

– Буду – что?

Воробей захихикала:

– Вот наш план, Наварес. Я с тобой не так уж близко знакома. Но я знаю, что каждый раз, когда ты лажаешь со своей чужью, это происходит при стрессе. Когда ты напугана. Обозлена. Расстроена. В таком духе. Я не ошибаюсь?

– Нет.

– Ну вот. Значит, принцип нашей игры – создать дискомфорт. Мы спровоцируем точно рассчитанный стресс и посмотрим, как это подействует на тебя и на Кроткий Клинок. Годится?

– Годится, – настороженно выговорила Кира.

Воробей указала на тренажер.

– Начнем с простого. Ничего особенного я от тебя не жду.

Кира хотела запротестовать… но Воробей была права, так что Кира проглотила свою гордость и заняла место под штангой. Воробей постепенно наращивала вес, проверяя ее силу и силу Кроткого Клинка. Сначала на тренажере, потом с гантелями и штангами.

Результаты, на взгляд Киры, оказались впечатляющими. С помощью Кроткого Клинка она поднимала почти столько же, сколько в экзоскелете. Больше всего ее возможности ограничивал собственный небольшой вес – малейший сдвиг штанги грозил ее опрокинуть.

Но Воробей вовсе не была довольна. Когда Кира попыталась подняться с корточек вместе со штангой, на которую нагрузили немыслимое количество дисков, инструкторша цыкнула языком и примолвила:

– Черт, да ты вообще не понимаешь, как надо делать.

Кира, зарычав, выпрямилась, уронила штангу на стойку и зыркнула на Воробья.

– «Скинсьют» защищает тебя, но сама ты не в форме.

– Ну так покажи мне, что я делаю неправильно, – сказала Кира.

– Извини, цветик. Сегодня у нас другие задачи. Добавь еще двадцать кило и постарайся уговорить свой «скинсьют» упереться в пол. Как треножник.

Кира попыталась. Она очень старалась, но коленям эта тяжесть оказалась не под силу, и она не могла одновременно вести внутренний диалог с Кротким Клинком и удерживать на весу штангу, настолько тяжелую, что при падении та могла и убить. Единственное, что Кире удалось, – волокна вокруг ее ног затвердели, но вытянуть из «скинсьюта» дополнительную опору не получилось: чужь вовсе не стремилась добровольно ей помогать.

Напротив. Кира чувствовала, как под «скинсьютом» растут и формируются в ответ на напряжение шипы. Она старалась успокоиться и тем самым успокоить чужь, но и тут особого успеха не имела.

– Ага, – сказала Воробей, когда Кира уронила штангу. – Так я и думала. Ладно, теперь давай на мат.

Кира подчинилась, и, как только она заняла свое место, Воробей кинула в нее какой-то круглый твердый предмет. Кира мгновенно пригнулась, а Кроткий Клинок выпростал пару щупалец и отбросил в сторону этот метательный снаряд. Воробей растянулась на скамье, в руках у нее появился небольшой бластер. Все эмоции слетели с ее лица, проступила напряженная бдительность человека, готового сражаться за свою жизнь.

Тут Кира поняла, что бравада Воробья была именно бравадой, блефом, а на самом деле она обращалась с Кирой так же осторожно, как с гранатой без чеки. Сощурившись от боли, Воробей оттолкнулась от скамьи и вновь села.

– Как я и говорила, тебе нужна практика. Нужна дисциплина. – Она спрятала бластер в карман брюк.

Возле переборки остался валяться – теперь Кира как следует разглядела – брошенный в нее Воробьем белый медицинский мяч для тренировок.

– Прости, – сказала Кира. – Я…

– Не извиняйся, Наварес. Нам известно, в чем проблема. Поэтому ты здесь. Эту проблему и будем решать.

Кира провела рукой по округлости своего черепа:

– Разве можно совладать с инстинктом самосохранения?

– Еще как можно! – отрезала Воробей. – Это и отличает нас от животных. Мы можем принять решение и отправиться в поход, отмахать тридцать кэмэ с тяжелым рюкзаком на спине. Можем вынести сколько угодно самого скверного дерьма, потому что знаем, что завтра будем себе за это благодарны. Неважно, через какую ментальную гимнастику придется пропустить это месиво в твоем черепе, которое ты называешь мозгом, но так или иначе найдется способ удержать тебя от избыточной реакции, даже если тебя застигнут врасплох. Ад и все дьяволы! Мне доводилось видеть, как морпехи допивали свой утренний кофе, когда по защитному полю лупили градом чужие ракеты, и эти ребята вели себя как самые спокойные, холоднее льда, черти, каких я только видела. Делали ставки, бились об заклад – сколько ракет прорвется сквозь защиту. И если они так могли, сумеешь и ты, пусть к тебе и прилепился инопланетный паразит.

Несколько смущенная, Кира кивнула, сделала глубокий вдох и, сосредоточившись, разгладила последние мурашки на оболочке.

– Ты права.

Воробей резко дернула головой:

– Ты чертовски права: я права.

Без всякого умысла Кира спросила:

– Какими лекарствами накачал тебя Вишал?

– Какими бы ни накачал, слабовато действуют… Попробуем по-другому.

Она загнала Киру на беговую дорожку. Спринт чередовался с попытками уговорить Кроткий Клинок выполнить определенные действия (чаще всего – принять иную форму согласно указаниям Воробья). Кира обнаружила, что, когда она пыхтит и сердце так часто бьется, почти невозможно сосредоточиться. Все это слишком отвлекало, и не удавалось навязать свою волю Кроткому Клинку. Более того: порой Кроткий Клинок пытался предугадать ее желания, как чересчур усердная секретарша, и выбрасывал щупальца сильнее и дальше, чем требовалось. Спасибо, что без лезвий и шипов и все-таки не настолько далеко, чтобы подвергнуть опасности Воробья (та держалась на максимальном расстоянии, какое позволяло довольно тесное пространство тренировочного зала).