Читать книгу - "Шпионский роман - Борис Акунин"

Правая бровь командира – густая, золотистая – удивленноприподнялась, и одного этого движения было достаточно, чтобы Дорин вспомнил опримате общественных ценностей над индивидуальными.

– Я чего сомневаюсь: как я без формы-то? – моментальносориентировался Егор. – Непорядок получится. А форма в общаге. Мне только наСтромынку смотаться, и прибуду, куда скажете. Сорок минут туда, десять там.

Сам еще надеялся: если попросить у Василькова «эмку», успеети Надю предупредить, и переодеться.

Но не вышло.

Золотистая бровь встала на место. На секунду в улыбкеобнажились зубы – не хуже егоровых, тоже белые, ровные.

– А-а. Я уж думал, ошибся в тебе. Со мной это редко бывает.Не надо форму. Для операции она тебе не понадобится. Экипируем в лучшем виде.

Протянул узкую, крепкую ладонь, пожал Егору руку, не снимаяперчатки. Нет, все-таки не протез.

– Ну, раз согласен, давай знакомиться. Звание мое – старшиймайор госбезопасности. Должность, как уже сказано, начальник спецгруппы.Имя-отчество мое тебе не понадобится, на день ангела друг к другу ходить мы небудем. А фамилия у меня необыкновенная – Октябрьский. Когда-то давно быладругая, обыкновенная, но в двадцатом году, по приказу Реввоенсовета республики,награжден почетной революционной фамилией. Времена тогда, Дорин, былиинтересные. Награждали не медалями и не путевками в санаторий, а чем придется:кого золотой шашкой, кого маузером, кого красными галифе, а меня вот фамилией.Самая лучшая награда за всю мою службу.

Тут старший майор как бы ненароком сунул руку в карман брюк,и кожаное пальто раскрылось. На шерстяном френче, кроме уже усмотренного Егором«Почетного чекиста», сверкали еще два Ордена Красного Знамени и Красная Звезда.Ого!

Хотя тон у товарища Октябрьского стал легким, полушутливым,но видно было, что он к младшему лейтенанту все еще приглядывается. Это пускай.Теперь, когда с колебаниями было покончено, Дорин смотрел новому начальству вглаза весело, без боязни.

– Жучков, машину! – крикнул старший майор в сторону двери. –А ты, Дорин, давай, надевай свою бекешу. Ехать надо, времени в обрез. – Онкоротко вздохнул. – Безобразие, конечно, что я вот так, с бухты-барахты,непроверенного человека на важную операцию беру. С кадрами у нас плохо.Башковитых и спортивных парней в управлении пруд пруди, но с натуральнымнемецким беда. Расшугали всех, после Пакта о ненападении. Тебя вон в ШОН взяли,чтоб готовился к борьбе с немецким фашизмом, а потом не понадобился. Так?

Дорин кивнул, перекинул через плечо спортивную сумку.

Жизнь у младшего лейтенанта сложилась не так, как мечталоськогда-то. Начиналось всё правильно, прямо по щучьему веленью: хотел бытьлетчиком – стал. В учебной эскадрилье по стрельбе шел первым, по техникепилотирования вторым, по матчасти третьим. Заявление в Испанию подал весьистребительный полк, а отобрали только Егора и Петьку Божко, который пострельбе был вторым, а по пилотированию и матчасти первым. Только Петька-то вИспанию попал, а вот Егора из Первого отдела прямиком в ШОН отправили. Какпоказала жизнь – не шпионов ловить, а спортивную честь Органов отстаивать.

Машина ждала у служебного выхода, шоколадный ГАЗ-73,красота. Октябрьский сел за руль, Дорина усадил назад, а Жучков, которого Егортолком и не разглядел, поместился в зеленую «эмку» и поехал сзади. Солидноездил старший майор, с сопровождением.

Автомобиль он вел ловко, плавно, как профессиональныйгонщик. Руки лежали на руле, будто отдыхали, и правая по-прежнему была вперчатке. Егор все время видел в зеркальце заднего вида глаза старшего майора.Вот, оказывается, зачем Октябрьский его назад определил – чтобы удобней было залицом наблюдать.

– Вернулся я, Дорин, в управление после трехлетнегоотсутствия. Стал группу комплектовать – хоть караул кричи. Раньше было полноотличных, боевых ребят из немецких антифашистов. А теперь никого, ни одногочеловека. Всех вычистили, дураки-перестраховщики.

Трехлетнее отсутствие?

Егор пригляделся к старшему майору по-особенному. Изрепрессированных, что ли? То-то он не похож на нынешних начальников. Те всёбольше жидковатые, рыхлые, и взгляд осторожный, а этот бронзовый, налитой,веселый. Будто из прежнего времени.

Октябрьский невысказанную мысль словно подслушал.