Читать книгу - "О всех созданиях - Джеймс Хэрриот"

бы ежегодно миллионы. Счастье еще, что Британия – остров.

– Пожалуй, вы дело говорите. – Он потянулся за трубкой. – По-вашему, мои перезаразились?

– Да.

– Ну что же, – буркнул он. – И не такое случается.

Старинное йоркширское присловье. Сколько раз я слышал его в ситуациях, когда почти любой горожанин, включая и меня, начал бы биться головой о стенку. Маленькое хозяйство мистера Даглби должно было скоро окутаться кладбищенской тишиной, а он только зажал трубку в зубах и сказал: «Ну что же, и не такое случается».

Чтобы вынести заключение, министерским специалистам много времени не потребовалось. Источником инфекции, по-видимому, было импортное мясо, которое мистер Даглби, готовя пойло, не проварил как следует. Ввиду появления ящура на округу в радиусе пятнадцати миль был наложен карантин. Я продезинфицировался сам, продезинфицировал машину и отправился домой. Там я сразу разделся, мою одежду забрали для обеззараживания, а я влез в горячую ванну с дезинфектантом.

Лежа в клубах пара, я раздумывал о том, что чуть было не произошло. Если бы я не обратил внимания на странные шишечки, то ничтоже сумняшеся отправился бы дальше распространять гибель и хаос. Правда, покидая любую ферму, я всегда тщательно мыл сапоги. Но ведь эти поросята покусывали полы моей длинной куртки… А шприц? А термометр? И ведь после них я собирался отправиться прямо к Теренсу Бейли осматривать его бесценное стадо элитных шортгорнов – двести великолепнейших молочных коров, плод тщательного отбора на протяжении поколений. Покупать их приезжали иностранцы со всего мира, и вот я стал бы причиной их гибели…

А сам мистер Даглби? Я представил себе, как он разъезжает по фермам в своем угольном фургоне, тоже развозя инфекцию. А в конце недели он, возможно, продал бы на аукционе часть поросят, перезаразив не только Йоркшир, но и соседние графства. Вот так и вспыхнула бы эпизоотия – катастрофа в национальном масштабе, которая обошлась бы стране в миллионы и миллионы фунтов.

Если бы я уже не потел в своей горячей ванне, то, конечно, облился бы при этой мысли холодным потом. Ведь я чуть было не попал в число бедолаг-ветеринаров, которые упустили ящур!

Я знавал кое-кого из них и тут почувствовал к ним острую жалость. Как легко это может произойти! Занятые по горло люди пытаются осматривать вырывающихся животных в полутемных коровниках и хлевах, а мысли их, возможно, уже заняты следующим вызовом. Не говоря уж о таких факторах, как полная неожиданность, нетипичность, различные отвлечения. Для меня отвлечением оказался крикет, и он чуть было не стал причиной моей профессиональной гибели. Но мне повезло, и, соскользнув поглубже в горячую воду, я мысленно возблагодарил судьбу за это спасение буквально в последнюю минуту.

Позже, полностью сменив всю одежду и инструменты, я продолжил объезд и вновь порадовался своей удаче, когда вошел в длинный коровник Теренса Бейли. Эти бесподобные красавицы, стоящие длинными рядами, ухоженные, с изящными головами, стройными, утопающими в соломе ногами, между которыми виднелось тугое вымя, являли собой истинную картину коровьего совершенства, и безвременная их гибель была бы невозместима.

Стоит где-то обнаружиться ящуру, и по всей округе начинается период напряженного ожидания. Фермеры, ветеринары, а главное, сотрудники Министерства сельского хозяйства претерпевают страшные пытки, гадая, не успела ли инфекция распространиться до того, как были приняты меры, вздрагивая при каждом телефонном звонке: не возвестит ли он начало грозной эпизоотии, которая исковеркает им жизнь?

Для горожан вспышка ящура – это лишь газетные заметки и статьи, но для сельских жителей она означает превращение тихих ферм и лугов в морги и крематории. Она означает крушение надежд и разорение.

И мы в Дарроуби ждали. Но дни шли, ниоткуда не поступало пугающих сведений об охромевших или пускающих слюни животных, и в нас крепла уверенность, что все действительно свелось к изолированному единичному случаю, вызванному куском импортного мяса.

На каждой ферме я буквально купался в дезинфекционных средствах, обливая сапоги и комбинезон лизолом с таким усердием, что моя машина насквозь им провоняла, а стоило мне войти на почту, в магазин или в банк, как люди отворачивались, морща нос.

После двух недель я почти уже успокоился, и все-таки, когда мне позвонили с прославленной фермы Бейли, у меня тревожно сжалось сердце.

Звонил сам Теренс Бейли.

– Вы бы не приехали посмотреть одну из моих коров, мистер Хэрриот? У нее на соске какие-то пузыри.

– Пузыри! – Я чуть не задохнулся. – У нее идет слюна? Она хромает?

– Нет-нет. Только эти чертовы пузыри. И в них словно какая-то жидкость.

Я повесил трубку, все еще не в силах перевести дух. Вполне хватит и одного чертова пузыря. У коров ящур иногда именно так и начинается. Я опрометью бросился к машине, и всю дорогу мысли бились у меня в голове, точно птицы в ловушке.

Ведь первый, к кому я поехал после Даглби, был Бейли! Что, если это я занес? Но я же полностью сменил одежду, принял ванну, взял другие инструменты и термометр. Что еще я упустил? Колеса моей машины? Но я и их продезинфицировал… Вина, во всяком случае, не моя… но… но…

Меня встретила миссис Бейли.

– Я заметила это во время утренней дойки, мистер Хэрриот. – (Их стадо все еще выдаивалось вручную, и в лучших традициях трудолюбивой крестьянской семьи миссис Бейли утром и вечером доила коров вместе с мужем и работниками.) – Только я взялась за соски, вижу, корова беспокоится. И тут я увидела, что они все в мелких пузырьках, а один большой. Я все-таки ее выдоила. Мелкие пузырьки полопались, но большой остался.

Я с тревогой осмотрел вымя. Все было, как она сказала: много мелких лопнувших везикул и одна большая, целая, флюктуирующая. Симптомы до ужаса неопределенные. Я молча прошел вперед, ухватил корову за нос, повернул и раскрыл ей рот. С отчаянным напряжением я всматривался в слизистую оболочку губ, десен, щек. Мне кажется, если бы я обнаружил хоть что-нибудь, то хлопнулся бы в обморок, но все было чисто и выглядело вполне нормально.

Я приподнял переднюю ногу и промыл межкопытную щель мыльной водой. Потом повторил ту же операцию с другой ногой. Нигде ничего. Я обвязал веревкой правую заднюю ногу, перебросил веревку через балку и с помощью дояра задрал копыта. Опять промывал, скоблил, смотрел, но снова без всякого результата. То же я проделал с левой задней ногой. Когда я кончил, то был мокрым как мышь, но пузырьки так и остались загадкой.

Я измерил температуру. Она оказалась слегка повышенной. Я пошел по проходу.

– А у других коров ничего нет?

Миссис Бейли покачала головой.