Читать книгу - "Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев"

продавали бабки у железнодорожной станции вместе с сигаретами и лыжными шапочками. Въедливый противный аромат сопровождал Женю везде, и уходил с ним на работу. Ничего с этим сделать было невозможно.

Вера с большим животом пришла на работу к мужу. Сотрудники стыдливо отводили глаза. Никто не собирался входить в положение жены и рассказывать правду. Вера все поняла по стыдливым взглядам, и еще больше утвердилась в мысли, что Женя загулял. Чертовски захотелось закурить и выпить водки. А еще бросить неверного мужа. Пускай, жалеет и кусает локти.

Но сдержалась. Куда ей деваться? Без денег. С двумя детьми. Богатого мужа, решила она, можно и потерпеть. Не она первая, не она последняя.

Родилась девочка. Назвали Машей. Откормив дочку грудью девять месяцев, Вера напилась. Сильно. В первый раз жизни до беспамятства.

– Вы ссорились в тот день с мужем? – Вера подперла подбородок ладонями: почему, ты сучка крашеная, не спросишь меня прямо не убивала ли я собственного мужа? Почему ходишь вокруг да около? Напиваешься ты со своим мужем полковником в хлам, не хочешь мне рассказать?

– Мы не ссорились. И я его не убивала, – ответила Вера, потупив взор.

– Зря вы так со мной разговариваете, – следователь холодно посмотрела на Веру, – у меня к вам нет личных предубеждений. Продолжим?

– Продолжим…

Через полгода после рождения дочери, семья въехала в новый просторный дом. С участком на 20 соток. Местами зияли дыры в заборе, слегка перекошенные ворота полностью не закрывались, дорожки еще не покрылись красивой тротуарной плиткой, но жить уже можно. Вера решила, что бытовые неудобства не страшны. Трудности сплачивают, если есть любовь. А если прошла? Или ее вовсе не было, а только показалось?

– Доделаем по ходу дела, – сообщил радостный Женя.

Теперь Вере было чем заняться. Можно сажать деревья и полоть огород. Стричь лужайки. Обустраивать дом занавесками, диванами и ковриками. Вместо бурной деятельности и радости от семейного счастья она сгорала от ревности. Чтобы как-то справиться с душевной болью, потянулась к бутылке.

Она понимала, что путь в обнимку с портвейном тупиковый. Надо действовать! По утрам она смотрела в опухшее лицо, и даже немного понимала мужа, который все реже исполнял супружеский долг. Через какое-то время, она поняла, что сидеть дома невыносимо. Забота о малолетних детях и хозяйстве не отвлекала от страданий, а только усугубляла. Ведь, где-то там ее Женечка обнимает стройных красоток, а она здесь пропадает…

– Я выхожу на работу, – заявила она мужу вечером.

– Хорошо, – согласился Женя и пожал плечами, чем бы дитя не тешилось.

– На твою фирму, – Вера пристально посмотрела на любимого, не дрогнет ли на его лице тень сомнения.

– Хорошо, – спокойно и, пожалуй, слишком хладнокровно ответил глава семейства.

– Завтра, – Вера еще повысила тон.

– Хорошо, – Женя зевнул и пошел чистить зубы.

На работе Вера быстро поняла, с кем гуляет муж. Оказалось, что случился в жизни его любимого Женечки не служебный роман в классическом понимании слова. Женя завел шуры-муры с симпатичной работницей Юлией из Земельного комитета Торжка. Девушка она была не замужняя. Моложе Веры на пять лет. И красивее лет на двадцать. Вот такой поворот судьбы.

Противопоставить разлучнице Вера могла только детей и звонкий чистенько интонирующий голос. На стороне Юлии были все остальные плюсы – красота, молодость, беззаботность, веселость, свободное время, талия и упругая грудь. Вера, придя домой, разделать и внимательно изучила себя в зеркале. Две подряд беременности не прошли бесследно – бока округлились, грудь опустилась, появились морщинки вокруг глаз из-за ночных недосыпов. Повторилась предательская мысль, что Женю можно понять. Он успешный, энергичный, красивый мужчина. Таких мало. Такие нравятся женщинам.

Но опускать руки, смириться и терпеть унижение не хотелось. Вера решила бороться за свое женское счастье. Женской же хитростью. В разговорах с сотрудниками фирмы она запустила слух про Юлию. Мол, гуляет та с замужним мужчиной, что было правда. Далее Вера откопала информацию, что дед Юлии в войну находился в плену и прислуживал немцам полицаем. Компромат мгновенно пошел в народ. Оценив безупречную фигуру соперницы, Вера запустила слух, что красота Юлии вовсе не наследственная, а результат пластической хирургии, деньги на которую были заработаны постыдным способом в постели с местным олигархом Кузичнкиным. В довершении к образу злодейки Вера придумала, что Юлия – идолопоклонник, сатанист и вообще тайный алкоголик.

Торжок – город небольшой. Слухи распространились быстро. Очень скоро жизнь Юлии превратилась в кровавый ад. На нее показывали пальцем посреди улицы и смеялись во след и за глазами. Войдя во вкус, Вера подкинула торжковской общественности еще несколько выдумок, что та воровка и обманщица.

В общем-то приличная девушка Юлия, если не считать ее романа с женатым мужчиной – «Он долго ухаживал, я не хотела!», была вынуждена уволится с работы и уехать подальше из этих мест. Куда? Неизвестно. Да и не важно. Ведь, Женя теперь приходил домой во время. Как в самом начале их супружеской жизни. Чаще занимался супружеским долгом с ненасытной Верой, которая в желании сохранить брак проштудировала Камасутру и накупила соблазнительного шелкового белья. Каждый день теперь заканчивался эротическим восторгом обоих супругов. Женя не узнавал жену и даже расстраивался, что изменял этой святой женщине, матери его детей с какой-то ветряной девчонкой.

План по дискредитации соперницы сработал. Казалось, жизнь наладилась. Но мужская кобелиная сущность Жени очень быстро пробилась сквозь хлипкие морально-нравственные преграды. Один раз вкусив сладкого плода измены, душа Евгения потребовала продолжения. За сбежавшей Юлией появилась Виктория. Вика. Беспринципная и тоже очень красивая. У Евгения был очень хороший вкус на женщин, – холодно отметила Вера.

– Зачем, Женя, ты выбрал меня? – плакала Вера в ночную подушку снова в одиночестве. – Ведь, я о тебе даже не мечтала и не смотрела в твою сторону. Если бы не ты, что жила бы я себе в одиночестве, спокойно, уверенно, мирно. Зачем мне эти страдания?

Да, жизнь с Женей была богата, денежна, коттеджна, с собственным автомобилем, но без любви. Ладно без любви, так живут многие, она это знала. Зачем измены? Зачем предательство? Это невыносимо!

– Как умер ваш первый муж? – Вера подняла тяжелые глаза на следователя: будете делать из меня черную вдову? Я его не убивала. Хотя было за что. И мысли такие были. Тебе бы, крашеная полицейская подстилка, слез выплакать с мое. Не так бы заговорила.

– Он сел пьяным за руль. Разогнался и въехал в столб, – такой был ответ Веры.

– Вы помните тот день? – Вера очень хорошо помнила тот день, часто вспоминала.

– Помню.

Виктория взяла Женю в оборот серьезно. Если Юлии хватало ночных ресторанов и дорогих подарков, то новой любовнице вечерних свиданий и секса на заднем сидении автомобиля было маловато. Вика хотела замуж. И ждать, пока вырастут Верины дети она не собиралась.

Вера с теплотой вспоминала дни, когда после Юлии муж все же возвращался домой. Теперь Женя уезжал с Викой в дома отдыха или ночевал в придорожных отелях. Затем любовники повадились в туристические поездки. Женя с Викой почти не скрывались. Но, заехав домой после недельного отсутствия, Женя как ни в чем не бывало целовал детей и обнимал Веру. Как будто все нормально. Вера скрипела зубами и молчала, истерик не закатывала. Может, зря? Ей очень интересно было узнать, что скажет Женя, если ему задать прямой вопрос:

– Ты мне изменяешь?

Вера знала правильный ответ, но боялась услышать его от мужа. Что если он ответит:

– Изменяю.

Что делать после? Развод? В двумя маленькими детьми на руках в родительскую квартиру 33 квадратных метра? Сжимала до боли кулаки и молчала. Вновь ревность и обиду заливала алкоголем. Вновь придумывала и составляла схемы, как дискредитировать и убрать соперницу. Можно, конечно, пойти по проторенной дорожке. Но не факт, что получится. И почему-то не хотелось повторяться.

Вера зачастила в церковь, где ставила свечки на верность мужа. В молитвах просила смерти сопернице. И у нее снова получилось. Почти, как она хотела. Но совсем. Перестаралась, видимо, в молитвах. Бог услышал, но не расслышал.

10 августа