Читать книгу - "Искусство наследования секретов - Барбара О'Нил"

– Этим?

– Да, – кивнула я. – Что это?

– Одеколон. Кое-кто в прошлом подарил его мне, а Билли смахнул его сегодня утром с комода.

«Кое-кто…», – отметила я.

– Он разбился?

– Нет, – медленно моргнул Самир. – Но если он тебе нравится, я буду им пользоваться.

– Ты не похож на парня, любящего душиться.

– Угадала. Вот, – вручил он мне бумажный стаканчик, – доставка от Пави. Она хочет, чтобы ты оценила ее новый смузи, – рот Самира перекосила ухмылка: – Я назвал бы его «ласси», но как смузи он продается лучше. Пави сказала, что ты осталась без ума от местной клубники.

– Ну, ум-то я сохранила, а клубника здесь действительно вкуснее, – я отпила глоток напитка. – О-о! Она добавила свежий кориандр! Это потрясающе! Ты пробовал? – протянула я стаканчик Самиру.

Но он помотал головой, поднял руку и прошел к маркерной доске. Дотронулся пальцем до имени Виолетты, потом Каролины.

– А на Роджера у тебя практически ничего нет…

– Это потому что о нем практически ничего не известно, – я тоже подошла к доске. – Серьезно. Я просмотрела все здешние газеты, пыталась отыскать хоть какие-то свидетельства. Увы, тщетно. Как будто его вообще не существовало в реальности.

– Сколько ему было лет, когда они приехали в Англию?

– Думаю, он был еще подростком.

– А что сталось с его отцом?

– Умер от холеры в Индии. Возможно, поэтому Виолетта осталась. В Индии она владела плантацией. Бабушка обладала деловой хваткой. Граф сказал, что она преобразила Розмер и сделала поместье доходным.

– Все они, приехавшие в Англию, изменили также жизнь моей семьи.

– Да. Честно говоря, мне хотелось бы увидеть ту плантацию. Мне кажется, она многое значила для Виолетты.

Самир кивнул, прикоснулся к одной записи на доске, потом к другой и нахмурился:

– Индия, Индия, Англия, Англия… Кто унес с собой в могилу тайну – твоя бабушка или твоя мама?

– Не знаю. Но, похоже, дело было в бабушке. Иначе мама никогда бы не сбежала в Америку.

– Может быть, – еще сильнее нахмурился Самир.

– А ты был когда-нибудь в Индии?

– Нет. И что-то не хочется. Там толпы народа, хаос, жара, – скривил губы в покаянной улыбке Самир. – Я – деревенский парень, привыкший жить в Англии. И боюсь, таковым и останусь.

– Я никогда не задумывалась над этим, – призналась я. – Хотя в Сан-Франциско у меня много друзей-индийцев. Они постоянно ездят туда-сюда. Приезжают надолго, месяца на три.

– Я мог бы слетать в Индию, навестить маму. Но она сама сюда приезжает каждое лето, так что пока не собрался.

– А где она живет?

– В Мумбаи. И очень этим кичится. Ни один другой штат Индии не сравнится с Махаруштрой.

А ведь уже лето почти наступило.

– В этом году твоя мама тоже приедет?

Самир привычным жестом провел большим и указательным пальцами по бородке, приглаживая волосы с обеих сторон рта и оттуда к нижнему краю.

– Обычно она приезжает в июне.

– Гм-м.

– А с чего ты так занервничала? – наклонил голову парень.

– Гм… А с чего ты решил, что я занервничала?

– Ты накручиваешь прядь на палец.

Да! Я именно это и делала – накручивала локон на указательный палец. Эта привычка у меня с детства. Я вызволила палец:

– Сама не знаю, почему занервничала. Возможно, потому что мне хотелось бы ей понравиться.

– Почему?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Мне нравится твоя семья и ты, и… – я закатила глаза. – Пошли уже на улицу!

– Только после вас, – выставил руку ладонью вверх Самир.

Проходя мимо, я ударила его по руке.

– Ай! Больно! – воскликнул он и рассмеялся.

Зонты нам не потребовались, и мы пошлепали по грязи к той стороне дома, с которой обрушение крыши просматривалось лучше всего.

– Я ожидала, что сегодня это зрелище будет не таким устрашающим и обескураживающим, – призналась я. – А на деле хуже, чем вчера.

– Это потому, что ты никогда не видела зданий в процессе перестройки. Рабочие закроют бреши в кровле брезентом, и дом будет выглядеть так, словно он не осыпается, а строится.

– Надеюсь.

На земле валялись камни, выпавшие из стены, и Самир, встав на колени, провел рукой по одному из них:

– Красивый камень. И цвет замечательный.

– Чем же он замечателен? – полюбопытствовала я, присев рядом с ним на корточки.

– Розовый с золотом. Вот почему усадьба словно переливается, когда ты смотришь на нее из деревни, – стряхнув с рук грязь, парень встал. – Давай проверим, удастся ли нам что-нибудь найти?

Мы, как и всегда, зашли в дом через заднюю дверь, но Самир не был в нем с тех пор, как начались работы, и, едва мы оказались внутри, он громко и протяженно присвистнул. Кухня осталась прежней, только стала намного чище. Все коробки были, по распоряжению Джокасты, перенесены в хранилище, чтобы историки и специалисты по оценке вещей могли все осмотреть. И комната теперь выглядела огромной, рассчитанной на обслуживание десятков домочадцев.

– Такая большая площадь побуждает меня всерьез задуматься о кулинарных курсах. Здесь очень много места.

Самир кивнул:

– Тут еще можно оборудовать профессиональную кухню для отеля или открыть еще какую-нибудь школу.

– Для отеля?

– А почему бы нет?

– Гостиница? Здесь? Да разве люди захотят здесь останавливаться?

– Захотят. И по многим причинам. Тут тихо. Ты можешь привлечь их сюда разными способами. Свадьбы, семейные праздники, да просто встреча давно не видевшихся людей.

– Гм-м… Я даже не думала о гостинице, – прижала я руку к сердцу, которому, похоже, эта затея не понравилась. – Я включу твое предложение в список.

На этот раз провожатой выступала я. Мы миновали буфетную, выпотрошенную столовую залу и гостиную. Я тоже не наведывалась в усадьбу с неделю, если не больше. За это время рабочие обрезали дикий виноград. И даже в такой темный день свет лился внутрь сквозь высокие окна, из которых теперь открывались обзорные виды на лес с одной стороны, неогороженные поля с другой и Сент-Айвз-Кросс, угнездившийся в изгибе долины.

– Атмосфера здесь уже гораздо менее гнетущая, правда? – оглядываясь, заметил Самир.

– Пару дней назад здесь и в бальном зале проводились съемки. И что-то мне подсказывает, что Джокаста с оператором еще вернутся и заснимут новые разрушения.

– Ну, а как же! Нужно ведь придать шоу драматизма!

Я улыбнулась.

– На самом деле, это все очень волнительно. Видеть, что мы могли бы тут сделать, как все отреставрировать и обустроить.

– А Гортензия уже видела план реконструкции?

– Первый этап, и больше пока ничего, – ухмыльнулась я. – Меня уже проинформировали. Она из тех людей, кто способен потрепать нервы и нагнать страха.

– Ты многого боишься, как я погляжу.

– Я? Вовсе нет!

– Боишься, боишься. Гортензию, находиться