Читать книгу - "Дураков нет - Ричард Руссо"

нерях, сидящих на пособии по безработице. С нынешним владельцем дома Вера была знакома со школы, они учились в одном классе, и она уже тогда его недолюбливала. Когда он купил дом ее отца, все полагали, что он сам и поселится в нем, а он начал его сдавать, равно как и тот, в котором некогда жили его родители, – этот дом находился неподалеку, – сам же переехал в Шуйлер-Спрингс. Дом Вериного отца он купил за гроши. Здоровье Роберта Холзи год от года становилось все хуже, он чуял, что вскоре ему понадобится постоянный уход, и продал дом ниже рыночной цены, не посоветовавшись ни с дочерью, ни с кем бы то ни было, – то ли не понимал, сколько на самом деле стоит дом, то ли боялся, что если затянет, дом придется продать уже для оплаты счетов за лечение. Он продал дом летом, когда Вера, Питер и Ральф уехали на неделю отдыхать, и еще до их возвращения перебрался в пансионат для ветеранов в Шуйлер-Спрингс. Роберт знал, что Вера попытается его отговорить и, пожалуй, ей это даже удастся, знал, что она намерена заботиться о нем столько, сколько он разрешит. К Вере он относился без сантиментов, слишком хорошо понимал, что она чересчур предана ему, что для дочери его интересы, его благополучие дороже собственного, а то и благополучия ее семьи. Однажды он заболел, и Вера, тогда совсем юная – она училась на первом курсе государственного педагогического колледжа в Онеонте[21], – просто-напросто бросила учебу и приехала за ним ухаживать. Потом Роберту стало лучше – по крайней мере, на время, – но в колледж Вера так и не вернулась, выскочила замуж за Салли (просто чтобы не уезжать, подозревал Роберт), хотя сразу было ясно, что брак обречен, а после развода с Салли вышла замуж за Ральфа Мотта; второй брак оказался удачнее, но счастья Вере явно не принес.

Роберт Холзи забеспокоился, хоть и не удивился, когда Вера уговорила второго мужа купить дом по соседству. Отец понимал: когда он рядом, Вере спокойно и хорошо, и не сумел объяснить дочери, что ей давным-давно пора от него оторваться, равно как не сумел указать ей на недальновидность некоторых ее решений, хотя такая возможность подворачивалась не раз. Страшнее ее любви к нему не было ничего; как ни старался Роберт, он оказался бессилен с этим совладать и не сумел помешать дочери испортить себе жизнь. Роберт продал дом, деньги отдал дочери и Ральфу, а сам перебрался в Шуйлер-Спрингс – так он сбежал от ревностного дочернего служения ему, избавил Веру и ее второго мужа от бремени долга, которое она взвалила на себя вследствие ошибочных суждений.

Роберт никогда не говорил дочери, что она разочаровала его, но Вера это знала. Он работал не покладая рук, тратил большую часть своего скудного жалованья учителя в маленьком городке, чтобы дать ей высшее образование. Он уговаривал ее поступать в университет, но она настояла на педагогическом колледже, потому что тот ближе, а потом ушла и оттуда. Вера знала, что отец не обрадуется, если она вернется домой ухаживать за ним, что этот поступок, по сути, обман. Ей не нравился ни колледж, ни студенческая жизнь, она так и не сумела обзавестись подругами и сосредоточиться на учебе. Болезнь отца стала для нее предлогом вернуться домой и жить его жизнью. Она слишком сильно его любила и не позволяла себе задумываться о природе своей неослабевающей привязанности к нему, хотя и понимала – по крайней мере, в горькие минуты ясности, – что именно по причине этой привязанности, а не только из-за бесчисленных недостатков Салли не задался первый ее брак, да и второй брак не принес ей счастья тоже по этой причине. Просто никто из мужчин не мог сравниться с ее отцом, благородным Робертом Холзи, прямым потомком Джебедайи Холзи – человека, который сперва придумал, а потом и претворил в жизнь “Сан-Суси”.

Хоть сколько-то сравниться с Робертом Холзи мог разве что ее сын, и Вера вложила в него всю душу. Она считала, что Питеру суждено воздать деду за его веру и самопожертвование. Питер был умница, учился гораздо лучше нее и в школе успевал, хотя учителя явно его недолюбливали. Он получал хорошие отметки, но до отличных всегда чуть-чуть недотягивал – почему это происходило, его мать не могла взять в толк. В детстве Питер был очень нервным, но Вере и в голову не приходило, что занимался он исключительно из страха, что двигал им только страх, но продвинуться помог прилично. Когда же Вера наконец догадалась о страхах сына, ей не составило труда определить их источник, им оказался не кто иной, как Салли, его отец, но отец никудышный, тот, чей образ не давал ее сыну покоя.

Вера догадалась о страхах сына, потому что сама боялась того же. Она всегда сознавала, что Салли способен их всех погубить – быть может, по беспечности, быть может, из-за ошибочных благих намерений. Пока Питер не вырос, Веру мучил страх, что однажды Салли опомнится и заинтересуется сыном. Как оказалось, тревожилась она зря, но Вера провела много бессонных ночей, разрабатывая стратегии, как справиться с Салли, если он – что вряд ли – станет опасен, и каждый раз, как он объявлялся у нее на пороге, обычно по наущению идиота Ральфа, ее мужа, чтобы куда-то сводить Питера, Веру терзал страх, что Салли вдруг полюбит сына. И что ей тогда делать? Как быть?

Из-за этого-то иррационального опасения здравомыслие зачастую изменяло Вере. Вспомнив, как скучала по дому, учась в Онеонте, как чувствовала себя чужой, как трудно было сосредоточиться на учебе, Вера решила пощадить школу Норт-Бата и отправила Питера в частную школу для мальчиков в Нью-Гэмпшире. Решение далось ей нелегко: с одной стороны, оно защищало Питера от отца, с другой – разлучало с матерью. В конце концов Вера решила рискнуть, убедив себя, что чем образованнее и утонченнее станет Питер, тем меньше вероятность, что он понравится отцу, что Салли неожиданно опомнится и полюбит сына.

Кто-то скажет, что она получила по заслугам, думала Вера, раз все обернулось именно так; что называется, бойтесь своих желаний. Как она и рассчитывала, с тех пор как Питер уехал учиться, Салли интересовался им еще меньше. Вера слишком поздно поняла, что рано или поздно это все равно случилось бы. Ответственность и привязанность всегда были для ее бывшего мужа непосильной ношей. Салли по натуре своей тяготел к необременительным отношениям и при малейшей возможности сбегал в закусочную, в бар, в компанию мужчин, в объятия чужой жены. Отослав Питера в