Читать книгу - "В Кэндлфорд! - Флора Джейн Томпсон"

II

На службе ее величества

Собеседование, имевшее место на следующее утро, вопреки ожиданиям Лоры оказалось не таким уж страшным. Сэр Тимоти очень ласково улыбнулся девочке, когда лакей ввел ее в рабочий кабинет со словами:

– Простите, сэр Тимоти, юная особа с почты.

– Какие за тобой водятся грешки? Браконьерство, поджог стогов, мелкие кражи? – осведомился сэр Тимоти после ухода лакея. – Если ты и в самом деле так невинна, какой кажешься на вид, к длительному сроку приговаривать тебя не стану. Ну-ка, подойди!

И он потянул девочку за локоть к своему креслу. Лора с готовностью улыбнулась, ибо по блеску проницательных голубых глаз под косматыми белыми бровями догадалась, что сэр Тимоти шутит.

Когда она наклонилась, чтобы взять перо и подписать толстую синюю бумагу, которую развернул сэр Тимоти, то вместе с окутывавшим его запахом табака, конюшен и деревенского твида ощутила атмосферу веселости, здравомыслия и добродушия.

– Сначала прочти! Прочти! – вскричал он потрясенным тоном. – Никогда не ставь свое имя ни под каким документом, пока не прочитаешь его, или однажды не глядя подмахнешь себе смертный приговор!

И Лора четко, насколько позволяла ее застенчивость, прочла «Заявление», которое в те серьезные времена обязаны были подписывать в присутствии мирового судьи даже самые скромные кандидаты в служащие ее величества.

«Я торжественно клянусь и заявляю, что не буду осуществлять, способствовать или потворствовать вскрытию или задержке любых писем или иных почтовых отправлений» – так начинался сей документ, после чего следовало обещание неизменно соблюдать конфиденциальность.

Прочитав текст до конца, Лора поставила свою подпись. Затем сэр Тимоти поставил свою и аккуратно сложил лист, чтобы девочка отнесла его мисс Лэйн, которая должна была отправить документ в вышестоящую инстанцию.

Сэр Тимоти, вероятно, был не слишком загружен делами в то утро, потому что долго беседовал с Лорой: спрашивал, сколько ей лет, откуда она родом, сколько у нее братьев и сестер, чему она училась в школе и понравится ли ей, по ее мнению, работать на почте.

– Тебя хорошо воспитали, – постановил он наконец веско, точно произносил приговор в суде. – И у тебя все должно получиться. Мисс Лэйн замечательная женщина – весьма деятельная и к тому же добрая к тем, кто ей по душе, хотя не приведи Господь с нею поссориться. Ей-богу! Помню, однажды, когда она была еще девочкой… Впрочем, пожалуй, лучше не рассказывать тебе эту историю. А теперь, полагаю, ты была бы не прочь немного подкрепиться. Пусть Перчис или Роберт покажут тебе дорогу в комнату экономки. Там в это время наверняка найдутся чай, кофе или что-нибудь еще.

Лора, слегка присев, ответила:

– Нет, спасибо, сэр Тимоти. Благодарю вас.

После чего вышла через дверь, которую сэр Тимоти любезно придержал перед нею, прошла по длинному, гулкому каменному коридору, который вел к боковой двери, и была очень рада, что никого не встретила, потому что, когда она входила, лакей нахально дернул ее за волосы и предложил поцеловаться.

Очутившись в парке, Лора обернулась, окинула взглядом длинный фасад особняка с белыми зубчатыми стенами, его террасы, фонтаны и цветочные клумбы и подумала: «Слава богу, все позади. Навряд ли я когда-нибудь еще раз увижу это место». Но она ошиблась в своем предположении. Каждое утро в любую погоду в течение почти трех лет ей предстояло пересекать этот парк, проскальзывать через дребезжащие железные ворота и под высокими вязами, в которых шумели грачи, шагать к особняку.

Первые несколько дней Лора боялась, что никогда не освоится с новыми обязанностями. Даже в этом маленьком сельском почтовом отделении использовали, как ей казалось, ошеломляющее количество самых разных бланков, которые мисс Лэйн, любившая придавать своей работе таинственность, именовала по номерам, а не по названиям. Но после должной практики «A/B35», «K.21», «X.Y.13» превратились в «синий бланк сберегательного банка», «почтовый ордер», «бланк платежного поручения» и так далее, и вскоре Лора обнаружила, что без малейшего колебания вытаскивает из нужной ячейки требуемый листок и относит его мисс Лэйн, сидевшей за кухонным столом и подводившей балансы.

А марки! Однопенсовые и полупенсовые, уже знакомые ей по виду, в марочных листах по пять или десять штук, потные, нервные руки частенько рвали, а более дорогие, для посылок и телеграмм, хранившиеся в книжечке с картонными страницами, надо было просто аккуратно отсоединить, начиная от левого нижнего угла. А кассовый ящик с тремя деревянными полукруглыми выемками для золотых, серебряных и медных монет, по меньшей мере наполовину заполненными, даже отделение для соверенов и полусоверенов! Как много, должно быть, в мире денег! Вечером, пересчитывая выручку и кладя ее в черную лаковую шкатулку, которую потом надо было для маскировки завернуть в старую шерстяную шаль, отнести наверх и поставить на верхнюю полку одежного шкафа мисс Лэйн, Лора запускала пальцы в сверкающие золотые монеты. Порой в шкатулке появлялась банкнота, но казначейских билетов не было, потому что их не выпускали; в те дни было много золота, которое и служило платежным средством. По стране текли обильные золотые потоки, но к потокам этим имели доступ только везунчики. Самым низкооплачиваемым работникам в субботу вечером выдавался всего один жалкий полусоверен; люди, владевшие каким-либо ремеслом, могли рассчитывать на соверен и несколько серебряных монет.

Поначалу, давая сдачу, Лора пугалась, сомневалась и несколько раз пересчитывала деньги, но, хотя в школе ее совсем немного учили арифметике, считала она быстро, и эта часть работы вскоре перестала ее тревожить. К тому же ей доставляло удовольствие общаться с посетителями почты и нравилось, когда люди сами заговаривали с ней, особенно те, что победнее: они рассказывали ей о своих делах и иногда спрашивали у нее совета. Более важные особы сперва в присутствии мисс Лэйн не замечали девочку, а если почтмейстерша отсутствовала, требовали вызвать ее; но вскоре все привыкли к новому лицу, и однажды, когда Лора ушла в дом пить чай, один джентльмен-фермер[27] из соседней деревни даже поинтересовался, куда делась «та очаровательная юная особа, которая у вас тут была». Так на Лору была наложена печать признания, и, к счастью, это был единственный столь недвусмысленно выраженный комплимент. Дальнейшие расспросы подобного рода могли прийтись не по душе мисс Лэйн. Она любила Лору и была рада обнаружить, что окружающие ею довольны, однако, естественно, ожидала, что первое место в глазах своих клиентов будет занимать она сама.

Работа в небольших почтовых отделениях вроде того, в котором трудилась Лора, начиналась тогда в семь часов, с доставкой утренней почты, и заканчивалась вечером, с закрытием конторы; еженедельного неполного дня