Читать книгу - "Олух Царя Небесного - Вильгельм Дихтер"

Мужчина в кожаном пальто наклонился к оратору.

— Открыть окна! — крикнул завуч.

Сторожа начали протискиваться к стенам. Вместе с холодным воздухом в зал ворвались капли дождя. Кто-то взвизгнул. Мужчина в пальто поднял руку. В наступившей тишине мы услышали рев заводских сирен.

— Везде так воют, — сказал он.

После собрания я вернулся в класс. Вытер мокрой тряпкой доску и стал рисовать. Белое небо растворялось во влажной черноте. По траве, изображенной легкими ударами мела, скакали кони. Их мощные крупы покрывала похожая на шерсть пыль. Гусар, который во сне посмотрел на меня, ехал с непокрытой головой, выкрикивая команды. Нацелился мечом в ту часть чистой доски, где должны были появиться развалины костела Святого Михала. Глаза получились не очень хорошо. Я пририсовал гусару шлем с султаном, а затем опустил забрало.

— Можно, я кое-что исправлю? — услышал я за спиной голос Михальского.

Я обернулся и отодвинулся. Михальский стер забрало и взял мел в левую руку. Движения у него были какие-то странные. Шлеп! Шлеп! Шлеп! Между пальцами мелькнули глаза гусара. Когда Михальский опустил руку, чтобы нарисовать нос, я увидел вокруг зрачков белые прожилки.

— Мелом трудно, — сказал он.

— А на листке мало места.

— У меня дома есть бристоль[70].

* * *

Михальский жил в одном из подъездов длинного белого дома. На втором этаже достал ключ. Мы вошли в квартиру. В прихожей было темно. Когда он зажег свет, я увидел картину в золотой раме. На ней желтели и зеленели огромные каштаны. Посередине стоял розовый дворец. Под колоннадой статуя женщины с опущенной головой. Во дворец вбегал посыльный с корзиной цветов на голове. Горел газовый фонарь. На ржаво-сине-серой дороге высыхал дождь. Но было в картине что-то странное. Вдруг я понял, что это зеркало. Настоящая картина висела на противоположной стене. Я повернул голову. Михальский улыбнулся.

— «Весна 1906»[71], — сказал он. — Дедушка ее любит.

Вдоль дворца ехали казаки в длинных бешметах и круглых шапках с узкими синими околышами. Из-за спин у них торчали винтовки. В руках нагайки. Двое спереди. На гнедых конях с белыми отметинами возле копыт. Двое сзади. На белом и пегом. Они настороженно озирались. Между казаками шли молодые парни. Один в пальто, шляпе и блестящих сапогах, второй — в куртке и распахнутой на груди рубашке.

— Дедушку арестовали.

— Когда? — испугался я.

— Тогда, — он показал на картину.

— Сибирь?

— Волчий билет.

Мы вошли в комнату. Там тоже было темно. Окно заслоняли ветки деревьев. Михальский снова повернул выключатель. Я нагнулся над лежащим на столе листом бристоля. За огромной башней на холме садилось солнце, нарисованное золотой краской. В камнях, уложенных один на другой, блестели кристаллы. Высоко на галереях стояли алебардщики размером с пуговицу от рубашки. К башне примыкали стены, за которыми виднелись зеленые крыши. С холма спускалась дорога. Она вилась среди деревьев, набираясь красок. Появились трава и песок. Вверх по дороге ехали рыцари. Ноги лошадей перемешались. Ветер развевал хвосты. На ремнях висели мечи. Спины всадников сгорбила усталость. Они были без шлемов. Светлые кудри падали на плечи. У того, что ехал впереди, на голове была корона. Рубины и золото.

— Возвращение короля Артура, — сказал Михальский.

— Откуда?

— С войны.

* * *

С тех пор мы стали уходить из школы вместе. До обеда рисовали; потом — вечером — продолжали. Лампа горела все время. По ватману двигались тени голов. Мы рисовали, стоя на коленях на придвинутых к столу стульях: Михальский — людей, я — лошадей. Глаза я оставлял ему. Мы менялись местами. Тени скрещивались.

— Почему так пусто между конями? — спросил Михальский.

— Тут будут бежать солдаты и повстанцы, держась за седла.

— Бегство?

— Гусары уводят их к себе.

Рисуя, Михальский рассказывал о дедушке, с которым жил. (На стене висела его фотография в судейской тоге: седина; лоб, бровь и щека рассечены шрамом, прикрытым очками.) Когда началась школьная забастовка[72], он со своим волчьим билетом уехал в Галицию.

* * *

— Из-за чего была забастовка?

— Из-за права учиться по-польски.

В Кракове он закончил гимназию. Изучал право в Вене. Адвокатская контора. Мировая война. Наступление Брусилова. Сибирь. Революция. Побег в Польшу. Война с большевиками. Чудо на Висле[73]. Ранение под Комарувом[74](казак полоснул его саблей по лицу). Выздоровление. Работа судьей. Сентябрьская катастрофа[75]. Офицерский лагерь. Развалины Варшавы. Поиски дочери и внука. У дочери туберкулез. Повонзки[76]. Посылка из Лондона. Ордена сына[77].

Мы закончили набросок. Начали раскрашивать.

* * *

Михальский не пришел в школу. Дежурный снова стал стрелять в меня бумажными шариками. После уроков я пошел в белый дом. Постучал. Тишина. Я вышел во двор. За окном с пеларгонией по-прежнему играло радио:

Лейся вдаль, наш напев! Мчись кругом!

Над миром знамя наше реет.

Оно несет клич борьбы, мести гром,

Семя грядущего сеет.