Читать книгу - "Девочка Рустама - Амина Асхадова"

— Брат? Брат, скажи, что это шутка!

Я трясу Максима за плечи.

Но его глаза смотрят сквозь меня. Безжизненно и безнадежно.

— Спрячься, Полина. И не высовывайся, что бы здесь ни происходило.

Брат указал на шкаф. И посмотрел на меня так мрачно, что через секунду я послушно сложилась в шкафу, согнувшись вдвое.

А поздним вечером в дверь позвонили. Вечером не приходят с добрыми намерениями.

И в железную преграду посыпались размашистые удары. Требовательные и сокрушительные.

Слышу шаги брата — торопливые и короткие. Во что ты вляпался, Максим? Кто эти люди?

Звенят ключи, открывается дверь. Открывается так резко, что последняя едва не вылетает из петель. И бьется об шкаф, на верх которого я забралась. От удара я скрючилась еще сильнее. Сердце сделало сальто, а душа продалась самому дьяволу.

— Здравствуй, смертник.

Мужской голос. Пугающий, с хрипотцой. Голос сочился местью. Силой. Властью и вседозволенностью.

Смертью и еще чем-то тяжелым. Криминальным.

Сам дьявол ворвался в нашу жизнь.

Я едва успеваю закрыть рот. Воздух свистит от напряжения и последующего удара. Чье-то тело бьется об проклятый шкаф. Тело моего брата.

— Карина?..

Голос брата хрипит, но имя Карина он произносит с особой любовью.

— Имя ее забудь. Моя сестра пришла увидеть твою смерть.

Это не угроза. Он не запугивать пришел, он обещание сдерживать ворвался.

Я глухо вскрикиваю в ладонь — еще один удар. Еще раз тело брата бьется об шкаф. Но мой крик заглушается последующей дракой, которая пропитана родными стонами. Стонами брата.

— Рустам, пожалуйста! Не убивай его! — Карина плакала.

— Где твоя сестра?

Я замираю, переставая дышать. Моргаю часто-часто, пытаясь собрать себя воедино. Внутренности скрючились от положения. Я больше не могла прятаться здесь, хотя этот потайной квадрат был единственным тайником в нашем доме.

— Где.

Удар.

— Твоя.

Удар.

— Сестра?!

Удар. И мой немой крик, затерявшийся в хрипах брата.

Я не останусь здесь. Я должна ему помочь.

Почему Карина бездействует? Она клялась в любви моему брату, а теперь его убивают.

— Пошел… на хрен.

Максим закашлялся так же резко, как закричал. От нового удара. Я не видела его, но все происходящее казалось страшным сном.

Я представляла, как на его лице и теле не оставалось живого места.

И слышала, как дом обыскивают. В шкаф уже лезли, но тайник не нашли. Брат у меня был продуманным. Как в воду глядел, что однажды по мою душу придут.

— Квартира пуста. Вещи девчонки здесь, — отчитался кто-то.

— Вернется, — уверенный ответ дьявола.

Тем временем я уже не могла дышать. И не хотела.

Без брата моя жизнь опустеет. Я не прощу себя, если не сделаю то, что они требуют.

А требуют— меня.

— Мы подождем ее. Сделайте из него овоща. Чтобы родная не узнала.

— Рустам!

Карина кричит. Пронзительно, страшно.

Я с силой раздвигаю дверцы шкафа. Почти что выпадаю из тайника, кидаясь на помощь брату.

Карина по рукам и ногам связана, ее держат двое.

Вижу крепкий кулак. Лицо брата — израненное, кровавое — вижу. До соприкосновения всего секунда.

Я бросаюсь к брату, но колени подгибаются, и я почти стираю их в кровь. Пока меня не хватают под ребра. Сильно. Грубо и болезненно.

Мир переворачивается с ног на голову. Слышу глубокий хриплый смех — прямо над ухом, и мужские руки поднимают мое тело вверх. Как пушинку. Двумя пальцами под ребра.

Меня настигает боль. Неистовая, рваная. Так сильно лопатки об стену бьются. Сам дьявол прижал к бетону — с размаха, до черных пятен перед глазами.

— Ах…

Крик заглушается выдохом. Моим выдохом. Из легких весь воздух выходит от боли, а в глазах чернеет. Не просветная тьма передо мной.

Сильные руки под ребрами сжимаются. Лопатками к стене приколачивают. Я не чувствую спину.

Он смеется. Тот, в глазах которого тьма.

— Живая еще?

Открываю глаза. Пытаюсь сделать первый вдох. Нет, он весь кислород выбил. Так припечатал меня к стене в полете.

Где верх, где низ?

— Полинка… дура, — брат отхаркивается.

Максим кашлял, затем его снова били. Били, и кашлял. И так по кругу.

По моим щекам текут слезы от дикого ужаса. В черных глазах напротив читаю свой приговор.

Даже Карина не в силах остановить этого дьявола. Плачет и рвется из рук мордоворотов.

— Рустаааам! — захлебывается в слезах.

Рустам улыбается. В руках его замечаю пистолет. Тяжелый, матовый. На брата направляет. Массивный указательный палец поигрывает со спусковым крючком.

Я замираю в его стальных тисках. Спину не чувствую. Только вижу перед собой плечи огромные. Голову задирать приходится, чтобы заглянуть в глаза жестокие. Сам дьявол пришел за мной. Спустился из ада, чтобы утащить с собой.

— У меня никого не осталось. Кроме брата. Пожалуйста… Я все сделаю. Все сделаю! — шепчу, как сумасшедшая.

— Все, говоришь?

Кулак его ко мне дергается. Я вжимаюсь в стену. Грубые костяшки сбиты напрочь, на них — кровь моего брата.

Моей крови не хватает.

Рот сухой — слюны нет, а все равно громко сглатываю. Дьявол рукой мою шею держит и наверняка чувствует, как горло сжимается, проглатывая болезненную пустоту.

Холодное дуло упирается в мою щеку. Скользит ниже с удовольствием. В полных губах дьявола только сигареты не хватает для сравнения с криминальным авторитетом.

Карина говорила, у нее брат хороший. Не курит и не пьет. Только про пистолет сказать забыла — видимо, пустяком сочла. Главное, что не курит, остальное ерунда. Дело житейское.

Она познакомить предлагала.

Познакомила вот.

Хорошенький, говорила. Чуть больше тридцати — уже не мальчик, мужчина! Как за каменной стеной за ним буду, заверяла Басманова.

Может, она могильную имела в виду?

Или это я уже придираюсь?

— Все сделаю… Он у меня один. Нет больше никого. Пожалуйста…