Читать книгу - "Тише - Кейт Максвелл"

– Нет. Не вижу смысла говорить им раньше времени. Может, ничего и не получится, учитывая мой возраст.

Тонкая, сдержанная улыбка.

– Ребенок, – сказала Джесс.

Я кивнула. Да.

Три

Через три дня после нашего возвращения из больницы у меня заканчиваются отговорки.

Ребекка барабанит мне в дверь своим фирменным «тук-тук-тук».

– Привет, мамочка! Тебе очень идет эта толстовка! – заявляет она с порога. Я мысленно поздравляю себя, что сообразила надеть подарок сестры, получив ее сообщение. – Ну, где он?

Я машу рукой в сторону спальни.

– Спит.

Ребекка на цыпочках направляется туда, и я плетусь следом. Приоткрыв дверь, она тут же выхватывает взглядом плетеную люльку.

– Ой, Стиви, – умиляется она. – Какой красивый!

Малыш просыпается и начинает плакать. Видя, что я не собираюсь брать его на руки, Ребекка склоняется над люлькой.

– Может, он проголодался? – спрашивает она, вопросительно подняв голову, как будто ей и правда интересно.

Я смотрю на свой телефон. До следующего кормления – полчаса, прошло ровно два с половиной после предыдущего. «Прикладывайте новорожденного к груди восемь-двенадцать раз в сутки», прочитала я в интернете и выбрала золотую середину: десять.

– Еще не время, – отвечаю я.

Всем своим видом выражая неодобрение, Ребекка качает его на руках, и вместе с ней раскачиваются из стороны в сторону ее черные с проседью волосы – слишком длинные для женщины под пятьдесят.

– Думаю, пока его лучше кормить по требованию, Стиви. Он еще совсем кроха.

Я неохотно расстегиваю бюстгальтер, беру ребенка из рук сестры, пальцами открываю ему рот и прижимаю к своему истерзанному соску. Ребекка выкладывает на блюдо принесенные капкейки и ставит чайник.

– Почему никто не предупреждал, что кормить грудью так больно! – говорю я, резко втягивая воздух и откидываясь назад. – Может, я делаю что-то не так?

Ребекка сдвигает на кончик носа очки в черепаховой оправе и внимательно изучает мои молочные железы – сначала правую, затем левую. Примерно так же наш отец разглядывал коров перед дойкой.

– По-моему, все в норме, – заключает она. – Ты советовалась с акушеркой?

– Да. Одна из них как раз приходила вчера. Проверяла его уздечку языка.

– Уздечку языка? Это что-то новенькое!

– Если она слишком короткая, ребенок не может высовывать язык. Акушерка сказала, что все в порядке – мол, со временем привыкну. А тебе тоже было больно? – спрашиваю я, заранее зная ответ.

– Честно говоря, не помню. Если и было, то совсем недолго. Мне нравилось кормить грудью. Я кормила Лили до года, а Пенни – до полутора лет. Даже не хотела прекращать. Под конец люди в кафе уже начали странно на нас коситься, но мне было все равно.

Знакомьтесь: моя сестра, воплощение материнской доблести.

– Хотя, боюсь, твоя грудь уже никогда не будет прежней, – жизнерадостно сообщает она. – Точно тебе говорю. Если бы женщины знали, как сильно изменятся их тела после беременности и рождения детей, ни одна бы на это не решилась. Ну а как прошли твои роды, Стиви? Наверное, нелегко было совсем одной. Не понимаю, почему ты не позвала меня – или не наняла доулу. Хоть какая-то поддержка.

Я пожимаю плечами.

– Хотела сделать все сама. Но это была настоящая пытка, если ты и правда хочешь знать. Я думала, что рожу в два счета – главное, правильно дышать. Однако все эти хваленые техники гипнородов[3] оказались полной туфтой.

– А мне они помогли.

– Я пыталась вдыхать через нос и выдыхать через рот, представлять себя распускающимся цветком, концентрироваться на свете в глубине пещеры – или в конце туннеля, или что там еще предлагал этот аферист в своем подкасте. Но когда я закрыла глаза, то увидела лишь черную дыру. С дыханием тоже все пошло наперекосяк. Я пыхтела как начинающий аквалангист. Стоило мне подумать, что все под контролем, как подступала очередная схватка, и я вновь принималась дышать как бегущая собака.

– А почему не согласилась на эпидуралку?

– Наслушалась всяких историй – мол, не сможешь тужиться, или ребенок будет вялым. В конце концов, многие женщины рожают естественным путем. Ты, например.

Я не хотела, чтобы Ребекка обскакала меня в вопросе родоразрешения. Да и что тут сложного? Во время беременности я познакомилась на вечеринке с одной девушкой, которая сравнила роды с интенсивной тренировкой у станка: «Знаешь, как это бывает? Когда пот заливает глаза и ручьями стекает на пол, когда все тело болит, и ты уверена, что, если потянешься еще хотя бы на дюйм, точно себе что-нибудь порвешь. Ты думаешь, что не выдержишь больше ни секунды! А потом все заканчивается; тебя охватывает восторг, эйфория, экстаз. И ты вдруг понимаешь, что оно того стоило!»

Я не раз вспоминала ее слова на протяжении бесконечных дня, ночи и еще одного дня, проведенных в серой комнате с фитболом и опущенными занавесками, – когда корчилась от боли, выла и умоляла его наконец родиться… Никому нельзя верить!

– И ты тоже, – парировала Ребекка.

Я опускаю часть истории, в которой акушерка вышла из палаты и оставила меня одну – именно в тот момент, когда я больше всего в ней нуждалась! Как долго ее не было? Час? Минуту? Я знаю, что если начну об этом рассказывать, то уже не смогу остановиться, как заевшая пластинка.

– Ближе к концу я умоляла их наложить щипцы, – продолжаю я. – Но акушерка заявила, что он выйдет на следующей потуге. И, слава богу, оказалась права – потому что я уже была готова сдаться. А потом опустила глаза и увидела, что вода в бассейне стала алой, как после китового побоища.

«Молодец, мамочка! – похвалила меня акушерка. – А вот и ваш сынок!» Не успела я возразить, что здесь какая-то ошибка – ведь у меня девочка, – как она передала мне ребенка. Мальчика. Новорожденного мальчика. Который сучил ножками, верещал, жил свою маленькую жизнь. Он был таким огромным – слишком огромным для моего живота! И я взяла его на руки.

Покормив ребенка, я передаю его Ребекке, и он засыпает у нее на руках.

– Когда приезжает Джесс? – спрашивает она.

– Через пару недель. Она прислала цветы. И вот это. – Я показываю на огромную коробку с изображением стульчика для кормления. – А еще нашла ночную няню, которая через неделю-другую должна приступить к работе.

– Ночная няня? Ничего себе! – В голосе Ребекки звучало такое благоговение, словно сама Королева собралась почтить меня своим визитом. – Честно говоря, я удивилась, что Джесс не приехала еще во время твоей беременности.

– Она хотела. Но я ее отговорила: сказала, что