Читать книгу - "Спонтанная покупка - Вероника Генри"

кровати. Она размышляла, не стоило ли надеть платье, но ей было нужно что-то практичное, не сковывающее движений. Она будет разливать напитки, обносить гостей закусками, бегать по лестнице вверх-вниз, встречать гостей и впускать их в дом. Хотя быть практичной не означало не быть нарядной. Она выбрала облегающие прямые черные брюки, перламутрово-серую шелковую блузку, серебристые кожаные кроссовки и серьги из перламутра. Она наклонила голову, сбрызнула волосы солевым спреем, собрала их в пучок на затылке и выпустила несколько прядей. Немного туши и помады карамельного цвета – вот все, что необходимо из косметики, и медовая дымка «Медленного танца» от «Байредо».

Черри посмотрелась в зеркало. Она всегда испытывала волнение перед тем, как взглянуть на себя. Вдруг перед ней окажется старушка в неподобающей возрасту одежде, посмешище? Она вздохнула с облегчением. Она выглядела нарядно и элегантно: ничего слишком облегающего, слишком короткого и слишком блестящего. Ежедневная йога и плаванье в «Лидо» три раза в неделю помогали оставаться в хорошей форме. С трудом верилось, что ей исполнится семьдесят в следующем году. Семьдесят!

Хотя что говорят? Семьдесят как снова пятьдесят? На самом деле она чувствовала себя сейчас лучше, чем в пятьдесят. Тогда в течение нескольких лет ее одолевали непонятные боли и тревога. Проклятая менопауза! Черри отогнала воспоминания. Сейчас она просыпается каждый день, полная оптимизма и энергии. А сколько идей! У нее – у них! – множество планов теперь, когда Майк выходит на пенсию.

Завтра завершится продажа дома ее матери в Рашбруке, и они начнут с чистого листа. Но сначала нужно пережить сегодняшний день. Официально Майк еще будет занят в университете несколько месяцев, пока не закончатся выпускные экзамены, не будут выставлены оценки и вручены дипломы. Тогда он сможет передать дела своему преемнику. Но решили отметить событие до того, как начнутся напряженные дни, связанные с окончанием учебного года.

Довольная своим внешним видом, Черри спустилась в гостиную, чтобы добавить в общую картину окончательные штрихи. Она нашла любимую радиостанцию с французским джазом и подключила ее к колонкам, спрятанным в потолке, сделав звук едва слышным. Потом зажгла полдюжины свечей, расставленных по комнате, и вскоре воздух наполнился пряным древесным ароматом. Сценарий празднества должен быть многослойным. Звук и запах так же важны, как закуски и напитки. Черри передала свои навыки приема гостей Мэгги, хотя та распорядилась бы иначе: музыка звучала бы громче, свет горел бы ярче, напитки разливались бы из кувшинов в массивные стаканы, атмосфера была бы более непринужденной. Вечеринки Мэгги стали легендой. По крайней мере, так было раньше…

Мэгги грозилась устроить торжество этим летом.

«Мам, кажется, пора», – сказала она пару месяцев назад, но на этом пока все закончилось.

Каждое лето Мэгги и Фрэнк проводили «Фрэнксток» у себя в саду: проигрыватели выстраивались у ограды, раскладные столы ломились от закусок, приглашались все соседи. Гости приходили, одетые по-праздничному, и танцевали до зари. Фрэнк был диджеем в каком-нибудь несусветном наряде, подобранном Мэгги: в золотой мантии, леопардовых легинсах, очках в форме звезд… Он с удовольствием надевал такой костюм, хотя в обычной жизни носил униформу звукоинженера, состоявшую из джинсов и футболки или толстовки из флиса.

Им как-то удалось справиться с бедой, когда Фрэнк погиб в результате нелепого несчастного случая – упал с платформы во время большого концерта. Мать Черри, Кэтрин, стала для всех опорой, сплотив семью в Рашбруке, в их убежище. А теперь и ее нет… Черри поежилась. Если последние пять лет и научили ее чему-нибудь, так это ценить людей, пока они еще с нами.

– Привет, Черри-бомба! – Вошла Роза, неся на подносе кувшины с водой, и вернула Черри к действительности. – Куда поставить?

– Расставь по комнате, чтобы люди могли сами себе налить. Мы не допустим обезвоживания. Ты выглядишь сногсшибательно, дорогая! Откуда платье?

– Из «Оксфама» в Маунтвилле. Было желтое и ужасное. Подержала в отбеливателе, и вот пожалуйста – сокровище. За восемь фунтов.

Роза покружилась. Шифоновая юбка всколыхнулась и улеглась на место.

– Выглядит на миллион долларов.

Это не преувеличение. Роза всегда выглядела так, словно сошла с подиума. На нее нельзя было не обратить внимания. Бóльшая часть ее одежды была приобретена на распродажах или в благотворительных магазинах, а потом переделывалась. Однако Роза меньше других членов семьи любила вечеринки, хотя в свои двадцать два должна была бы обожать подобные развлечения. Некоторые считали ее застенчивой, но напрасно – просто она говорила только тогда, когда ей было что сказать. Она внимательно наблюдала за происходящим вокруг, копила впечатления, и на это у нее уходило много сил. Из всей семьи она была самой противоречивой: непокорной, творческой, независимой. Хрупкой.

Черри не могла не восхищаться внучкой, выбравшей для себя необычный путь. В Розе было что-то от непризнанного гения, и она будто чего-то выжидала. Черри не сомневалась, что в конце концов внучка найдет свое место в жизни. Роза – не такая, как все. Ее время придет.

А вот Герти, похоже, любила вечеринки больше всех. Она вошла вслед за своей матерью с тирексом на ленточке, привязанной к запястью.

– Это для дедушки, – сообщила она Черри. – Давайте привяжем шарик.

Черри помогла привязать шар к большому канделябру в центре стола, и тираннозавр повис над ним, неуместный и в то же время органичный, как выдающаяся художественная инсталляция.

Трекс. Ее Трекс, с узкими бедрами и спиралями кудрей. Ее большая любовь, вспыхнувшая в тот самый день, когда она встретила его. Ей было восемнадцать лет.

«Сейчас у нас начинается новая жизнь», – подумала она.

Час спустя Адмирал-хаус звенел от смеха и хлопков вылетающих пробок. Жадные пальцы тянулись к угощению, и опустевшие подносы и тарелки тотчас наполнялись. Фред и Джинджер сновали между высокими каблуками, подбирая крошки от выпечки. Герти вручили жестяной поднос с горой тарталеток, она обносила ими гостей, и никто не мог отказаться от предложенного.

В потоке приглашенных Майк зачастую встречал тех, кого не видел несколько лет.

– Майк! – К нему подлетела дама с розовыми волосами. – Могу я к вам так обращаться? Или по-прежнему требуется «сэр»?

Он пытался вспомнить ее имя. Некоторых бывших студентов было трудно узнать. Разница между двадцатилетними и сорокалетними иногда была существенной: набор веса, потеря волос, повышение или снижение уверенности в себе, доходов или культурного капитала могли изменить кого-то до неузнаваемости, но он старался никого не обидеть вниманием.

– Полагаю, «Майк» вполне подойдет, – сказал он, шутливо обнимая женщину.

Черри и Мэгги неутомимо бегали вверх-вниз, встречали гостей, знакомили их. Они были в своей стихии, руководя процессом, понимая друг друга с одного взгляда, с одного жеста. Роза