Читать книгу - "Снег в августе - Пит Хэмилл"

было совершенно невозможно устроить церемониальный обед для этого чертова императора. В ответ император прислал гонца с вестью о том, что приглашение принято. И рабби Лёв понял, что отмена приглашения может очень плохо сказаться на отношении к евреям. И он обратился к каббале.

Майкл увидел его в кабинете, рабби штудировал магические буквари с глубоко сосредоточенным лицом и бормотал слова на одному ему ведомом языке. А затем, в вечер так называемого банкета, в то время как император Рудольф, готовясь покинуть свой замок, переодевался, чтобы никто в Праге не узнал, куда он отправляется, рабби Лёв вышел на улицу и обратился к небесам. И там, видимый лишь ему, появился целый сонм ангелов, и они несли с собой мраморный дворец, позаимствованный в каком-то далеком царстве.

Ангелы. Они зависли в воздухе. И бьют крыльями. А мускулы у них – словно электрические кабели.

Ангелы опустили дворец на подходящий пустырь в Еврейском квартале, и внезапно он стал виден всем.

Майкл прошелся по банкетному залу дворца – огромному помещению, которое освещали десять тысяч свечей, и всмотрелся в напряженное лицо Рудольфа, перешептывавшегося с рабби Лёвом. Мимо Майкла шныряли лакеи, неся в руках большие тарелки с фаршированной дичью, толстенными стейками и супами в серебряных супницах, а воздух полнился ароматом празднества. Музыканты играли музыку печальную и меланхоличную. Он видел, как императора смешили жонглеры и акробаты. Видел, как завистливый подручный улизнул наружу, явно не собираясь когда-нибудь вернуться. Банкет оказался умопомрачительно успешным, и император вернулся в свой замок рано утром, очарованный и восхищенный.

– Еще до того как император добрался до своего дворца, – сказал рабби Хирш, – ангелы унесли дворец туда, где ему и полагалось быть. Позже рабби Лёв рассказал императору об ангелах и завистливом подручном, создавшем проблему, а император говорит ему: «Рабби, в следующий раз я навещу тебя в твоем реальном доме». Именно так он и сделал. Но с тех пор никто не ставит под вопрос произошедшее чудо. Ведь это все равно что назвать императора дураком.

А затем в этой истории впервые появляется великий злодей по имени брат Таддеус. Огромный мускулистый мужчина без единого волоса на голове, даже без бороды и бровей. Он был лыс, как доктор Сивана из «Капитана Марвела» и Лекс Латор из «Супермена». Он был злейшим врагом рабби Лёва и королем антисемитов. Он постоянно лгал, чтобы разжечь ненависть к евреям в своих последователях. Особенно неистовствовал он во время праздника Песах, распространяя слухи о том, что евреи убивают христианских младенцев и макают в их кровь бездрожжевые хлебцы под названием маца. Зачем он это делал? Чтобы учинять беспорядки, которые называли погромами, когда разъяренная толпа выбрасывала евреев на улицу, а то и вовсе убивала и грабила их дома и лавки. Рабби Лёву стоило громадных усилий противостоять его планам.

Вдруг Майкла отбросило к какой-то двери: в Еврейский квартал ринулась толпа людей, они кидали камни в стариков и девушек, били стекла, размахивали заостренными металлическими прутами, которые называли пиками. Сверху, с одного из балконов, улыбался брат Таддеус. А затем – Шазам! – камни, не долетев до цели, превратились в розы. Большущие отборные белые розы! Их лепестки рассыпáлись повсюду, словно снежинки! Брат Таддеус нахмурился, челюсть его отвисла. Он пролаял какие-то приказы. Обезумевшие люди из толпы принялись снова бросать камни, но все, что они кидали, превращалось в розы; цветы громоздились на улице, засыпав ее почти по пояс. Перед толпой появилась группа молодых евреев. Они кланялись безумным людям и благодарили их за цветы, а рабби Лёв наблюдал за всем этим из темноты своего кабинета. Рабби Лёв не улыбался.

Затем сцена сменилась, и еще одна толпа собралась на площади в тени собора, люди набивали корзины камнями и точили ножи, а брат Таддеус призывал Господа благословить их. Но вдруг небо потемнело – и молния прочертила на нем предостережение; город окутали тучи, и с небес хлынул дождь из… собак и шел целый час, не меньше. Их было тысячи – они мягко приземлялись на четыре лапы, лаяли, завывали, скалили клыки. Брат Таддеус укрылся в соборе. Его последователи тряслись от страха, приседали от испуга, бросали свои корзины и ножи, разбегались по домам. Майкл был уверен, что среди выпавших дождем и поднявших вой собак был один из бравых предков Стики.

Рабби Хирш объяснил, что благодаря магии каббалы рабби Лёв мог разговаривать со всеми собаками и большинством птиц, и они часто обращались к нему, чтобы предупредить о коварных замыслах брата Таддеуса. Именно так он узнал о том, что в замке императора Рудольфа готовится переворот. Брат Таддеус убедил своих людей в том, что император сошел с ума и его нужно свергнуть. Они уже запасались оружием и теперь только ждали назначенного часа.

Поздно ночью на глазах Майкла рабби Лёв написал императору длинное подробное послание, в котором предупредил его о том, что идет подготовка к крупным неприятностям, и попросил защитить и город, и Еврейский квартал. Он запечатал письмо и попросил Майкла доставить его во дворец. Ведь, в конце концов, Майкл – шабес-гой. И его никто не остановит на улице, если он выйдет за пределы гетто. Мальчик взял письмо и скользнул в пражскую ночь, пробираясь темными переулками, где дома склонялись над улицей и шмыгали в темноте крысы. Он шел вдоль темных стен пустых площадей, перебрался по мосту в Малу Страну и шагал, шагал, шагал в гору, чтобы добраться до стен дворца. Когда он приблизился, появились шестеро стражников, лица скрыты железными забралами, в руках копья и гигантские топоры. Недоброжелательно ворча, они выдернули письмо из его рук и приказали: ступай домой. С высоты замка он видел костры, пылающие в горах. Один из стражников расхохотался и сказал, что это костры счастья. Через них евреи отправляются в ад, сказал он.

Майкл побежал рассказать об этом рабби Лёву, но тот уже был в курсе новостей: их принес ему ворон. Во всем королевстве, за исключением гетто, начали убивать евреев. А затем убийцы собирались проникнуть через стену в Еврейский квартал. Мы выждем три дня, сказал рабби Майклу, а потом будем вынуждены предпринять нечто весьма серьезное.

Прошло три дня. Евреев продолжали убивать. Рудольф не ответил. Да и как? Ведь письмо не дошло до него. И рабби Лёв решился на крайнюю меру.

Он решил изготовить голема.

– Что изготовить? – спросил Майкл в бруклинской синагоге.

– Не что, а кого. Голема, – ответил рабби Хирш. – В словаре написано, что это вроде робота. Но это слово, понимаешь ли, не совсем правильное. Недостаточно хорошее. Неточное. Для рабби Лёва голем означал другое.

История голема в действительности началась годом раньше, когда рабби нанес императору Рудольфу вечерний визит во дворец. Среди экспонатов императорской коллекции редкостей была тяжелая серебряная ложка длиной почти в восемнадцать дюймов с выгравированными на рукоятке словами на иврите. Император попросил рабби Лёва перевести надпись. Рабби был поражен увиденным, но перевел Рудольфу не все. Причина была простой: его испугали эти слова.

Экспонат был отложен в сторону, и император с возбуждением принялся показывать рабби Лёву обезьянку, играющую на клавикордах, а затем портрет Девы Марии, плачущий настоящими слезами. А когда вечер подошел к концу, император вручил серебряную ложку рабби Лёву в подарок.

– Он говорит, возьми это домой, будешь кушать суп, – сказал рабби Хирш. – Рабби Лёв берет ее домой. Он не делает суп.

Рабби Лёв шел домой по туманным улицам, и сердце его колотилось от возбуждения. Он знал, что ему только что была подарена именно та серебряная ложка, что упоминается в Книге Творения. Эта ложка позволит ему слепить из глины человека. А если произнести при этом правильные слова из каббалы, то эта глина оживет.

То есть мудростью Божьей он сможет произвести на свет голема.

Голема – огромное существо, о котором шепотом упоминается в тайных книгах и лишь намеками – в Книге Псалмов.

Голема, которого невозможно одолеть.

Голема, который обязан выполнять все, что попросят у него евреи.

– Это же как Франкенштейн, – сказал Майкл вполголоса. – Знаете этот фильм – «Франкенштейн» с Борисом Карловым?

– Нет, я не видел