Читать книгу - "Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин"

– Зачем?

– Победитель в таком бою стоит целой когорты.

– Императорского приказа ждут десять легионов. Что господину какая-то когорта?

– Верно. Но если рядом будешь ты, мне не понадобится толпа вооруженных людей. Согласишься охранять меня – сделаю тебя римским всадником и богачом. Дам тебе право трех сыновей, даже если их у тебя не будет. А если будут, в достатке проживут не только они, но и их дети.

Такая минута бывает в жизни один раз. Главное здесь не продешевить, потому что после торговаться будет поздно.

Я изобразил на лице мучительное колебание.

– Мало того, – продолжал император, – раз ты и правда жрец, к старости я сделаю тебя понтификом, и ты сможешь добавить к своему титулу имена Регины и Весты. То самое, за что ты был осужден, ты получишь на самом деле… Но не испытывай меня слишком долго.

Дольше молчать не стоило.

– Служить господину – великая честь. Одно его слово уже закон, а если он обещает такие дары, я, конечно, согласен. Но справлюсь ли я?

– Это мы увидим. Я ожидаю, что ты будешь рядом и защитишь меня, когда предадут все остальные.

– У господина есть основания ждать предательства?

Порфирий засмеялся.

– Они у императора всегда есть, – сказал он. – Даже если их нет. Причем, Маркус, если повода для опасений нет – это самое опасное, потому что императоров убивают именно тогда, когда они ждут этого меньше всего.

– Понимаю, господин.

– Сейчас иди, Маркус. Тебя накормят и покажут твое жилище.

Я поклонился – и покинул императорскую спальню.

Новая служба пришлась мне по душе.

Я жил вместе с рабами и прислугой в большом трехэтажном доме на территории виллы. У каждого из императорских слуг была здесь крошечная каморка (в таких домах сейчас живет половина Рима, и еще платят втридорога за аренду). Не слишком роскошно для циркового чемпиона, но удобно – император был совсем рядом.

Я приходил сюда только спать – а поскольку моя комнатка помещалась на последнем этаже, шум чужих совокуплений и свар мне не мешал. Впрочем, шуметь здесь боялись.

У входа в наши кирпичные соты стоял прилавок с горячей едой, расписанный фазанами и петухами. Еда в подогреваемых горшках была отменной – нам доставались остатки императорских пиршеств. Я ел дроздов и красноперок каждую неделю, а жареный кабан или индейка были самым обычным делом.

Фалерном нас не баловали, но молодое кислое вино было чистым и полезным для здоровья. Воду, которой его разбавляли, пил сам император – местного родника хватало на всех.

Все было хорошо, вот только мучили странные сны, где меня допрашивал худой старый жрец в черном. Вместе с ним мы зачем-то пускали изо рта сладкий дым в потолок большой черной комнаты.

Это был какой-то экзамен. Я силился его сдать и не мог – жрец выпытывал нечто непонятное, и каждый раз я просыпался в тоске и страхе. Но ни единого слова из наших разговоров в моей памяти не оставалось.

Видно, мою душу звал назад Вавилон.

Утром, помывшись и обрив лицо, чтобы не оскорблять своим видом гостей принцепса, я надевал чистую тунику, спрыснутую дорогими духами, и смешивался с придворной толпой.

Охрана знала, кто я – по императорскому приказу мне был открыт доступ повсюду. Но центурион преторианцев Формик (у него правда было такое имя, хотя на муравья он походил не особо) в первый же выход отобрал у меня меч, который я целый день перед этим прилаживал под одеждой.

– Тебе можно ходить повсюду, такой приказ есть, – сказал он. – Но распоряжения о том, чтобы ты тайно носил меч, не было.

– Моя цель охранять принцепса, – ответил я. – Как я буду делать это без оружия?

– Когтями и зубами, – засмеялся Формик. – На самом деле императора охраняем мы, и этого достаточно. А если нас не хватит, у принцепса есть еще германцы. Они подчиняются только ему самому.

– Со мной будет безопаснее.

– А вдруг ты сам захочешь на него напасть? Ты хорошо дерешься, Маркус, но нужды в тебе нет. Ты просто императорская игрушка, так что тихо завались куда-нибудь за кушетку и отдыхай. Это мой тебе совет.

– Кто может мне разрешить носить меч?

– Я или император.

Формик был полным мужчиной лет сорока с небольшим, и больше напоминал своими завитыми волосами юриста или менялу, чем воина. Вероятно, прежде он был хорошим бойцом – но взятки и близость к кормилу власти изменили самую его суть. Так бывает с дыней, слишком долго пролежавшей в теплом месте: она незаметно подгнивает изнутри. Ну а про магистратов каждый знает сам.

Порфирий не сказал ни слова о том, должен я быть вооружен или нет. Сам я не смел подойти к нему по этому вопросу. Император же не снисходил до разговора, хотя иногда приветливо кивал издалека, увидев меня между колоннами палестры или рядом с пиршественным столом. Ничего, думал я, ничего – оружие в нашем деле не главное…

Я старался держаться ближе к принцепсу, но не настолько близко, чтобы мой вид раздражал его. Когда он спал, я ходил по коридору мимо его летней спальни, и тогда стража награждала меня двусмысленными улыбочками, словно я был одним из Антиноев (хотя ухмыльнуться в лицо реальному Антиною никто из них не посмел бы в жизни – sic erat paradoxum).

Покушение случилось через месяц после того, как я заступил на вахту.

Этот день, как позже отмечали историки, с утра был отмечен тревожными знамениями. Небо покрыла странная пыльная дымка – солнце сквозь нее казалось красным. Отчего-то с раннего утра вокруг императорской виллы громко кричали вороны, их я слышал сам. Говорили также, что в Риме орел камнем упал с неба и расшибся о крышу храма Юпитера.

Все это, конечно, вполне могло случиться и по естественным причинам. Даже падение орла: птицы, как люди, могут умереть внезапно. Знаками эти события стали только после того, как произошло покушение на императора. Я уверен – случись оно в любой другой день, и предвещавшие его знамения нашлись бы точно так же. В конце концов, что особенного в утреннем вороньем грае или закрывающей солнце дымке? Если никого не убивают, мы забываем их на следующее утро.

Но в этот день я и правда ощущал тревогу с самого рассвета (хотя такое случалось и прежде). Я встал раньше обычного, поел вчерашней зайчатины из остывшего за ночь термополия (обычно я приходил позже, когда воду опять нагревали), выпил немного вина. Пора было идти на обход.

Мне очень хотелось взять с собой меч. Я в очередной раз дал себе слово получить разрешение у Порфирия и пошел по своему обычному маршруту.

Было слишком рано для визитеров. Повсюду сновали одни рабы и слуги. Отдавал можжевельником дымок