Читать книгу - "Империи песка - Дэвид У. Болл"

Увы, он просчитался. В Уаргле ничего не происходило, и бездействие лишь обостряло чувство былого провала. В Поле бурлила ненависть к туарегам, и одновременно его терзало чувство вины за свое трусливое расставание с Меликой. Поль не знал себя и не понимал, через что проходит. Он был слишком молод и потому не представлял, что́ ему делать со своей ненавистью. Внутри его все кипело, и сам он медленно разлагался в кислоте собственной одержимости.

Он сидел впотьмах, думал о Мелике и напивался до отупения. Ел мало. Перестал бриться и мыться. В нем не было ни радости, ни искры жизни. Ничего не осталось от прежнего наивного и полного энтузиазма офицера, которого приводили в восторг даже незначительные открытия, касавшиеся пустыни. Он не делился с сослуживцами пережитым. Его начали сторониться и отводили глаза, когда он проходил мимо. За его спиной шептались о «пустынной хандре» – этой бездне, погубившей рассудок многих достойных солдат. И не только рассудок.

Поль продолжал упражняться в стрельбе из винтовки. Он регулярно чистил все свое оружие. Из его комнаты каждый день доносились негромкие звуки: удары точильного камня по клинку сабли, шелест ветоши, которой он смазывал стволы и механизмы огнестрельного оружия, а также звук закупориваемой бутылки.

Он думал об отце, начавшем пьянствовать вскоре после того позорного суда. Когда-то и отец запирался у себя в комнате, точил саблю и не желал никого видеть. Отец и сын дошли до печального конца. Поля удивляло, что он прошел этот путь гораздо быстрее, чем отец.

Однажды к нему постучался часовой и сказал, что у ворот гарнизона какая-то женщина спрашивает его.

– Господин лейтенант, она говорит, что знает вас. Еще говорит, что ее зовут Мелика. Кстати, очень хорошенькая для местной…

Часовой едва не сказал «шлюхи», но вовремя прикусил язык. Девка и впрямь была симпатичной, и он завидовал лейтенанту.

Поль глубоко вздохнул и отвернулся.

– Пусть идет откуда пришла, – тихо сказал он.

Через несколько дней Мелика пришла снова.

– Пусть идет откуда пришла, – повторил Поль и затем следил из окна, как она уходит.

В третий раз часовой даже не стал обращаться к Полю. Он позвал Мелику в караульное помещение и расстегнул брюки. Она сердито отвернулась. Тогда солдат схватил ее за руку и предложил деньги, суя монеты ей в ладонь. Мелика влепила ему пощечину и вырвалась.

– Брезгуешь? – с издевкой спросил часовой. – Привыкла офицерам давать?

Затем в гарнизоне появился отец Жан. Поль находился все в том же растрепанном состоянии. От него разило ромом. Но избежать встречи со священником, которого провели прямо к нему, он не мог, а потому потухшими глазами смотрел на отца Жана.

– Я пришел узнать о вашем здоровье, – сказал отец Жан.

По глазам священника чувствовалось, насколько он разочарован увиденным, но вслух не было сказано ни слова.

Поль пожал плечами, вдруг ощутив стыд за свое состояние.

– Вы спасли мне жизнь, – после неловкого молчания произнес он. – Я должен был бы поблагодарить вас за это. Сожалею, что тогда ушел, даже не простившись.

– И я сожалею, сын мой, – ответил священник.

Судя по голосу, отец Жан едва сдерживался. Поль понимал: священник пришел к нему из-за Мелики, которую привык считать своей дочерью. Она была до глубины души потрясена внезапным уходом лейтенанта из миссии. Однако отец Жан позволил себе лишь намек на недовольство.

– Вы могли хотя бы проститься с ней. Она выхаживала вас.

Каждое слово было для Поля, как удар ножом.

– Не мог, – прошептал Поль. – Вы бы не поняли.

– Так помогите мне понять. Я готов вас выслушать.

Теперь глаза священника были полны сострадания. Он чувствовал душевные муки Поля.

– Не могу, святой отец.

– Тогда давайте вместе помолимся. Попросите Господа о том, в чем нуждаетесь. Он вас услышит.

– Я не верю в Бога, святой отец. Я верю только в дьявола. Я видел его. Видел, кто он такой и где живет. Но я никогда не видел Бога. Если Он и существует, то не слышит. Я больше не стану молиться тому, кто глух ко мне. – Отец Жан попытался возразить, но Поль отмахнулся. – Я не хочу спорить с вами. Оставьте меня в покое. Вам своих дел хватает.

– Конечно. Я не имел намерения вторгаться в вашу жизнь. – Отец Жан повернулся, готовый уйти, но возле двери остановился. – Я могу хоть что-то передать ей от вас?

Поль покачал головой, но, когда рука священника коснулась двери, вдруг передумал:

– Да, святой отец, можете. Скажите ей… скажите ей, что Поль де Врис мертв. – Он старался говорить ровно, однако голос все равно дрогнул.

– Я не могу ей солгать.

– Это не ложь, святой отец.

Получив сведения о налетах Тамрита, капитан Ширак вызвал троих офицеров и приказал каждому организовать патрульные отряды для поимки и уничтожения бунтовщика. Капитана одолевали сомнения насчет того, поручать ли это дело офицеру де Врису. Как и губернатор, Ширак был всерьез обеспокоен состоянием Поля. И в то же время он сознавал: де Врис очень нуждался в таком задании, которое встряхнет парня и вернет веру в себя. Лейтенант находился на грани безумия. Если он с такой же безумной страстью устремится в погоню за Тамритом, это пойдет на пользу ему самому и послужит интересам Франции. Ширак не ошибся. Поль встретил приказ с энтузиазмом, какого не проявлял месяцами. Он выбрался из летаргии и позабыл про выпивку. Его отряд был готов к отправке на сутки раньше остальных.

Поль отобрал двадцать человек – треть от предложенного капитаном числа. Он убедил Ширака, что слишком крупный отряд лишь помешает выполнению задачи. Своим заместителем Поль сделал Мессауда бен Шейха, резкого, грубого сержанта-полукровку, напоминавшего ему Эль-Мадани. Мессауд родился в алжирской столице. Его отец был французским моряком, а мать – алжиркой. Он ненавидел шамба, мзабитов[78], туарегов и все прочие племена, чью кровь считал ниже собственной. И хотя он не мог рассчитывать ни на французское гражданство, ни на чин выше сержантского, он был яростным приверженцем всего французского. Мессауда отличала дисциплинированность и беспрекословное следование приказам. Поля вполне устраивал такой заместитель, которому он поручил все, что касалось вооружения и обеспечения личного состава.

На рассвете отряд выехал за ворота гарнизона. У колодца, прячась в тени, их провожала Мелика. Поль проехал всего в нескольких футах от нее. Она его окликнула, но он не услышал. Всадники удалялись, пока не исчезли в предрассветном сумраке.

Тамрит носился по пустыне, словно призрак. Он то появлялся, то исчезал. Передвигался он быстро и по ночам. Его отряд был невелик,