Читать книгу - "Конец Вавилона - Гийом Аполлинер"

Итак, на закате солнца вся челядь крупных вельмож — еврейские врачи, которых предпочитали халдейским, мастера педикюра и маникюра, атлетически сложенные массажисты-индусы, египетские цирюльники и парфюмеры, личные прорицатели, астрологи и знатоки предзнаменований — приступала к своим обязанностям во дворцах.

Во дворце молодого принца Меретсара — одного из самых богатых вельмож Вавилона — роскошь которого затмевала даже роскошь палат его двоюродного брата, царя Валтасара, насчитывалось пятьсот слуг. Меретсар слыл законодателем моды. Каждую неделю к нему являлись полторы сотни самых известных вавилонских парикмахеров, чтобы представить эскизы новых причесок лично для него, для женщин из его гарема и для его фаворитов. Три живописца и три скульптора постоянно присутствовали при подобных показах, дабы в этот важный момент сообщить ему свое мнение. Прежде Поладамастор и Ди-Сор тоже приглашались принцем для исполнения этих важных обязанностей, однако впоследствии, мало приспособленные к несению какой бы то ни было службы, да к тому же избегающие давящей ответственности, те от приглашения отказались. В случае разногласий между судьями срочно призывали Ма-Шана. Он высказывался, и его суждение считалось непреложным.

Именно у Меретсара должен был состояться легкий ужин перед визитом к куртизанкам, что с таким удовольствием предвкушал Виетрикс. Принц был счастлив принять у себя во дворце знатного чужеземца, прибывшего из такой отдаленной страны, что даже самые выдающиеся географы Вавилона не знали ее обычаев. Меретсар почитал себя покровителем и другом писателей и художников.

* * *

Покончив с туалетом, выкупанный, растертый, выбритый, причесанный, умащенный, припудренный, подкрашенный и расфуфыренный Меретсар, надев изящную, но простую тунику, принял посетителей. К каждому он обратился с ласковым словом, особенно к Виетриксу, и все без промедления уселись за стол.

Трапеза была легкой. Сначала подали жареные крокодильи яйца, за ними последовало суфле из павлиньих и ибисовых мозгов, черепашки на вертеле, фаршированные чабрецом и дикой мятой бараньи языки, засахаренные колибри и финики в меду. Все это с несравненным мастерством было приготовлено превосходным поваром принца, родом из Катая.

* * *

Во время трапезы, когда легкие кипрские и сирийские вина развязали языки, Виетрикс выразил свою тревогу относительно той пресловутой свастики, от которой в некотором роде зависела его судьба.

— Вот уж не поверю, — пожал плечами принц, — что можно всерьез положиться на женщину, рожденную под таким предзнаменованием. В самом деле, мне кажется, что этот знак представляет собой двух переплетенных змей, а, как известно, эти мерзкие твари…

— Иначе говоря, — со смехом подхватил Поладама-стор, — этим знаком отмечены все женщины! Об этом существуют старинные истории.

— А вот я бы скорей подумал, — откликнулся Ди-Сор, — что свастика изображает скелет петуха.

— Петуха?! — отвечал Виетрикс. — Так уж не ошибся ли я, отправившись в такую даль искать разгадку? Ведь петух — священное животное моей собственной страны…

— Нам тут не разобраться, господа, — заметил Ма-Шан. — Мы ведь все видели этот знак… Но каков его точный смысл?.. Петух, змея, но, по моему скромному мнению, есть также что-то еще… Мне представляется маловероятным, дорогой Виетрикс, что в тех местах, куда мы собираемся отправиться нынче вечером, нам удастся обнаружить избранницу, каковую уготовили вам боги по своей бесконечной благосклонности.

— Ошибка! — воскликнул Ди-Сор. — Нигде, кроме борделя, я не встречал воистину целомудренных и сердечных женщин…

— Однако как-нибудь на днях я отведу вас к одному из самых сведущих волхвов в здешних краях. Надеюсь, уж он-то сумеет прояснить для вас смысл этой глубокой тайны.

— Как бы то ни было, господа, — вмешался молодой принц, — полагаю, мы готовы. Пора. Идемте!

— Да-да, едем в лупанарий! — проворчал себе в бороду Поладамастор.