Читать книгу - "Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин"

был прав, конечно. На элитных светских сборищах сегодня происходит одно и то же: разряженные в пух и прах зеркальники транслируют сенсорную информацию под землю, где хранятся нанявшие их мозги.

– Почему не нужна, – с сильным акцентом сказала его муза. – Надо же на что-то надевать брилланты.

У нее был плохо прокачан русский язык. Но мой шведский вряд ли звучал лучше. Я не пробовал изъясняться на нем прежде, не хотел и сейчас – на моем импланте стояла довольно примитивная лингвобаза.

– Да-да, – согласилась Герда. – Последняя баррикада статусного потребления напоказ. Смотрите, какими мы были бы, если бы мы до сих пор были…

Можно сделать прогрессивную левую вбойку, отметил я вяло. Вероятно, то же самое подумал GRSS и так же точно догадался, что подобная мысль пришла в голову мне.

Мы потрепались о светских пустяках, последних громких убийствах и терактах, а потом раскрылась дверь и вошел ливрейный лакей с жезлом в руке.

– Дамы и господа! Барон Ротшильд! Наш Мондо!

Гости зааплодировали.

Барон появился в обществе нескольких милых девушек. На нем был другой плащ – из синего шелка. Маска осталась прежней.

– Прошу садиться, друзья мои.

Стол оказался великолепен. Я в первый раз в жизни попробовал черную икру, запрещенную в России по экологическим причинам (все гнали на экспорт). Еще мне очень понравились устрицы с медом – в их поедании было что-то невероятно сексуальное, словно бы интимное общение с развоплощенной Вечной Женственностью. Впрочем, делать вбойку на эту скользкую тему не стоило. Мизогиния, буржуазность, мало ли что пришьют.

За едой почти не говорили, только звякали ножи и вилки. Еда того стоила. Впрочем, по-настоящему ею наслаждались разве что я с Гердой да GRSS со своей подругой. Ну, может, еще секретарша барона Клара.

Трансляция вкуса – самое слабое место в зеркальных протоколах «TRANSHUMANISM INC.» Точно передавать нюансы через оцифровку так и не научились. Поэтому, когда зеркальник ест устрицу, ее вкус даже не трудятся оцифровывать для передачи под землю, а берут все ощущения из мишленовского нейрокаталога. Баночный мозг тоже ест устрицу, и весьма хорошую, но не ту, что подают за столом.

Удивительно, но это касалось и самого барона тоже – хоть пространственно его мозг находился совсем близко к поедаемой устрице. Впрочем, особого сострадания по этому поводу я не испытывал, понимая, что и сам услаждаю себя исключительно мозговым электричеством, просто оно генерируется чуть иначе.

Насытившись, дамы зажгли сигары. Мужчины поотвязней тоже. Начался table talk.

Говорили о правах мужчин. Это была модная и острая тема, но сердобольские спецслужбы почему-то не прокачали нам с Гердой этот вопрос (Люсик все-таки в некоторых отношениях был тормозом), и мы помалкивали.

Но отмолчаться не удалось.

– Скажите, э-э-э, Кей, – обратилась ко мне сидевшая напротив дама, – что вы думаете по поводу последних событий в Москве?

– О чем вы?

– Вы не смотрели новостей? Я пожал плечами.

– Была резонансная акция маскулистов возле парламента.

– Парламента? – удивился я. – У нас?

– Ну или он как-то по-другому называется.

Дума.

– А, ну да. И что?

– Их разогнали. Я промолчал.

– Вы видели акцию?

Я отрицательно помотал головой.

– Сейчас покажу… Если позволите.

Дав ей подключиться к импланту, я увидел короткий клип: три голых мужика на мокрой заснеженной улице возле бревенчатого дворца Думы.

Долгий зум на сжавшиеся под ноябрьским ветром фаллосы, обмазанные ярко-розовым повидлом… Хорошо, что я уже наелся – аппетит был бы испорчен. Маскулисты выглядели не слишком маскулинно, но я не был уверен, что об этом корректно говорить за столом. Чертов Люсик, где твоя спецпрокачка, когда она реально нужна.

Камера дала быстрый круговой ракурс: жандармы, улан-баторы, дроны, конский навоз, снег. В общем, обычное московское благолепие.

– Что вы сейчас подумали? Ваша самая первая мысль?

– Это русское. Вы не поймете.

– Вы скажите все равно.

– Я подумал, что «пороша» и «параша» различаются только одной буквой. И развертка нашего зимнего бытия во времени – это такая, знаете, мокро-навозная трансформация «о» в «а» под ржание жандармских жеребцов.

– Я не о погоде и не о лошадином навозе. Не уклоняйтесь, пожалуйста. Как вы относитесь к борьбе за права мужчин? В смысле, когда ею занимаются сами мужчины?

Лезть в сеть времени не было. Придется принять бой. Я вспомнил про недавний скандал с PSRT.

– Я… Ну не знаю. Я в целом за права мужчин, но мне кажется, что данный конкретный пикет пытается нормализовать кормофилию.

– Вы? За права мужчин? Вы хотите вернуть нас под патриархальный гнет? – возмутилась дама.

– И потом, – вмешалась ее соседка, – что вы имеете против кормофилии? Это естественное проявление женских инстинктов в энхансированной сфере влечения, почему вам не нравится? Когда мужчина мажет вареньем свой отросток, такое действительно мерзко, но исключительно потому, что это апроприация. В школах же проходят. Вы в школу ходили?

Я понял, что все-таки наступил в осиное гнездо, но тут вмешалась Герда.

– Вы знаете, – сказала она с улыбкой, – Кей просто старается быть любезным. На самом деле нам насрать на ваш актуальный список. На ваши мнения. И на вас самих тоже, включая ваш подземный мозг и надземные гениталии. Так понятно?

Вот как должен выражаться настоящий вбойщик, подумал я. Спасибо, девочка. Почему у меня на импланте ничего такого не стоит? Почему Герда опять прокачана лучше? Надо будет серьезно поговорить с Люсиком.

Дамы уважительно замолчали – видимо, решили, что их прошивка уже устарела. Над столом надолго повисла тишина.

Барон вдруг захлопал в ладоши. Хлопки были редкими и громкими, словно он боролся с крупными комарами. Похоже, сегодня Мондо по-настоящему любил все русское.

– Браво. Вот первые искренние слова, которые я слышу за этим столом за долгое время. Кто вы, моя девочка?

Отвечать у Герды необходимости не было. Я знал, что вопрос услышала инфо-служба барона, и выжимка из всей релевантной информации уже поступила ему под каску. Такой сервис был даже у сердоболов.

Несколько секунд барон молчал. А потом навел на Герду все три глаза.

– Это поразительно… Вы мастер фембокса, Герда? Вернее, вы биологическая машина, построенная нашими русскими друзьями, чтобы побеждать в этом виде спорта без допинга?

И вам не нашлось профессионального применения? Пришлось уйти в искусство? До чего странно. Как изысканно рифмует жизнь…

Он повернулся к Кларе, сидевшей рядом. – Клара, погляди. Вот твоя русская копия. Герда, ты тоже посмотри на Клару. Клара – мой ассистент и телохранитель. Самое близкое мне существо. Она всегда рядом… Это невероятно, но вы фактически родные сестры. Выращены на одном заводе в Виннице. Единственная разница между вами, насколько я могу судить – это пара секций в геноме и управляющая программа.

За столом стало совсем тихо. Барон некоторое время размышлял.

– Естественно, – продолжил он, – в подобной ситуации возникает неизбежный вопрос. Какая из программ совершенней? Хотя бы в спортивно-прикладном смысле? Клара, как ты думаешь?