Читать книгу - "Задержи дыхание и другие рассказы - Ольга Гренец"

мне забавными. До сих пор я – единственная еврейка из её знакомых, которую она знает или, по крайней мере, про которую думает, что знает достаточно хорошо. Я не стала за это время верующей и даже не пробовала практиковать иудаизм, и, если в моём советском паспорте запись «еврейка» значилась в графе «национальность», ей лучше всех известно, как мало повлиял на меня этот факт моей биографии. Лично у меня из-за него никогда не возникало никаких проблем.

В девяносто втором, вскоре после развала Советского Союза, всевозможные религиозные секты стали засылать в бывшие республики своих миссионеров, и мы с подругой с азартом обсуждали наводнивших город гладковыбритых юношей и обутых в кроссовки девушек. Нам было по пятнадцать; мы выбирались в центр, покупали мороженое и, взявшись под ручку, с загадочным видом кружили около мест, где селили иностранных туристов. И обязательно кто-нибудь из них останавливал нас и расспрашивал; их, наверное, подмывало узнать, на что похожа жизнь в России, а нам хотелось попрактиковать свой английский, не более того. Тогда я считала, что наш с ней сарказм одинаково защищал нас от неофитства, но выяснилось, что эта броня не такая уж непробиваемая. Через несколько лет я эмигрировала в Америку, а подруга стала аудитором в Церкви сайентологии. После сайентологии она обратилась в православие. В последний мой приезд у нас возник спор по поводу теории эволюции. Моя подруга не произошла от обезьян. «Может быть, тебе нравится думать, что ты происходишь от обезьян, – повторяла она, – а мне нет». С тех пор я всё ищу решающий аргумент, которым могла бы завершить этот спор.

Сайт, на который дала ссылку подруга, вполне светский, но с излюбленным подтекстом нынешних верующих:

– My Dreams – это современный путеводитель по толкованию сновидений. МИР (так и написано, заглавными буквами), МИР изменяется с непостижимой скоростью, и эти изменения оставляют след в нашем подсознании. Классические сонники потеряли свою актуальность. Если вам снится Coca-Cola, вы не сможете найти объяснения в классическом руководстве – в ту пору, когда они писались, этого напитка не существовало. Как говорить о мире, где инновации появляются ежечасно?! Непривычные объекты входят в жизнь, и сны осовремениваются. My Dreams – путеводитель, базирующийся на научном анализе сновидений, современных психологических исследованиях и открытиях когнитивной нейробиологии. Классические сны в нём пересматриваются в свете современных интерпретаций.

Я прочитала их трактовку сна с евреем, и мне стало тошно. Мне хотелось бы верить в лучшее. Хотелось бы надеяться, что подруга, прикрепляя ссылку, не предполагала вместе со мной посмеяться над самим толкованием, а подразумевала более тонкую иронию: взгляни, мол, они теперь пользуются ещё и Интернетом. Конечно, Интернет – это просто новый инструмент для распространения ненависти и предубеждений. Подруга по образованию программист, и она знает, должна знать разницу между профанацией и наукой.

«А вдруг ей приснилась я, и она попыталась найти в Сети толкование своему сну?» – эту ужасную мысль я запихиваю обратно в подсознание.

Согласно My Dreams Guide, сон о переезде в Америку предвещает улучшение финансового положения. Разговор о религии во сне – признак беспокойства, а также внутренней силы и способности решать трудные задачи. Сон о друге – плохой знак, возможно, это сулит проблемы на работе или в школе. Сон о близком друге – верный сигнал надвигающейся беды!

Результат погружения в My Dreams Guide мало чем отличается от состояния, которое испытываешь, просыпаясь от навязчивого кошмара: я уже была здесь раньше, я напугана и расстроена. Но почему моя психика жаждет этой пищи? Почему я читаю эту страницу и мне не оторваться от чтения? Когда мне было пятнадцать и я жила в стране, которая выздоравливала после семидесяти лет тоталитарного режима, прибегая к помощи Анатолия Кашпировского, телевизионного гипнотизёра, чьи сеансы исцеления транслировались на Первом канале вслед за мультфильмами Диснея, в стране, где финансовые пирамиды и фондовый рынок выпекались в одной печи и где совсем недавно публичные высказывания на религиозные темы грозили неприятностями вплоть до уголовных, – когда я жила в этой постперестроечной России, я была растеряна так же, как и все остальные. Потребовались годы, чтобы развить критическое мышление и научиться отличать знание от теории заговора и факт от предубеждения. Тем временем моя подруга нашла Христа.

Мне очень хочется скопировать и переслать подруге это сообщение: «Сон о близком друге – верный сигнал надвигающейся беды», – чтобы дать ей почувствовать вкус лекарства, которое она мне подкинула. Но я решаю, что утро вечера мудренее, ложусь спать, а утром пишу: «Я тоже люблю тебя» – и в конце добавляю смайлик.

Колыбельная

Малыш, сам не свой от альбутерола, прописанного ему против астмы, вот уже час мечется в кроватке, не в силах заснуть. А мне и поддержать-то его особо нечем: я просто сижу рядом, положив на бортик кроватки руку, чтобы он мог схватиться за неё, если захочет. Иногда он так и делает. Вот он встаёт, глядит на свой ночник в форме синего светящегося лунного диска, грызёт перила, садится, цепляется за мою руку и, чтобы успокоиться, заводит свой бессвязный монолог.

– Mommy. Mommy. Mommy Leah. Bubbie. Bye-bye. Goburlsraoahjdaflghuweofladk. Tofu doggie. People. Zebra. Zip.

Переходит на русский.

– Зелёный. Красный. Корова. Кермит[12].

Рассказывает, что видит.

– Луна. Темно. Подушка. Телефон. Музыка. Музыка в телефоне.

Доходит до меня.

– Мама. Ручки. Руки. Мама. Мама упала. Мама упала. Мама упала.

Под соснами Торри[13]

Внезапная лихорадка…

кто знает сколько градусов по Фаренгейту

можно выдержать

руки-ноги распухли

кости ломит во всём теле

а всего-то отмыть пол

и ковёр в номере

после рвоты ребёнка

позвонки в пояснице срослись и окаменели.

Всему что привязывает:

спасибо трава ты зелёная и настоящая

спасибо солнце и ветер

вы такие калифорнийские

вирус спасибо

что одолел нас по очереди –

малышу уже лучше

а муж заболеет только завтра.

Сознание уплывает

летит подгоняемое звуками кларнета

из приёмника в чьём-то автомобиле

комариным роем

взмывающим из травы

минутами праздности

вырванными у календаря Google

летит чтобы выпрямить

эти изогнутые ветви сосен Торри

Чтобы превратить

сосны Торри в мачты столетних карельских сосен

не очень пригодных для мореплавания

исхлёстанных временем

битых непогодой

чьё покачивание покачивание

неделями месяцами веками

подгоняло фантазии

горячечные мечты о побеге.

Мой дом

так суров и тёмен так бесплодна земля

слишком холодная

слишком песчаная

чересчур много в ней глины

чтобы растить тут персики

сливы и груши

подсолнухи и помидоры и людей из человечьего семени.

И тогда

раздаваясь морщинистыми корнями

кривыми как ветви

сосны Торри

пробиваются

сквозь песок сквозь глину

сквозь океаны и континенты

сквозь босые подошвы

и только лёгкая дрожь выдаёт их мёртвую хватку…

Прости малыш

ты болен а у меня нет больше сил.

Футбол в джунглях

Гида по Амазонке звали Луисвальдо – имечко не самое сложное в Бразилии, но на языке всё время вертелось и чуть не срывалось с губ: Леонкавалло. Что-то в этом смуглом, представительном молодом человеке напоминало оперного