Читать книгу - "Горошины - Эдуард Дипнер"

а закалялись в борьбе с нашим родным бездорожьем, безсервисом и беззапчастьем. Я за рулем – с шестьдесят третьего года, а если брать раньше, то первой машиной в мои юные годы был танк тридцатьчетверка, и я был ее механиком-водителем. Так вот, все наши родные машины мне всегда напоминали мою славную Т-34. Теми усилиями, которые нужно было прилагать, чтобы они двигались, и той простотой, с которой они были сделаны – любую поломку можно было починить своими руками. И в этом был мудрый расчет нашей власти, потому что станций техобслуживания в нашей обширной и великой стране просто не было. И выпускался журнал «За рулем», в котором подробно объяснялось, как регулировать зазоры в карбюраторе, в свечах зажигания и в клапанах, чем заменить сгоревший конденсатор в системе зажигания. Любопытствуете, чем? Да, сырой картошкой! И даже – как быть, если накроется бензонасос. Хотите узнать – расскажу. Только другой раз. В общем, мы делали всё своими руками – регулировали, исправляли, меняли поршневые кольца, когда машина начинала чадить, как паровоз и вкладыши коленчатого вала, когда двигатель начинал стучать, как молотилка.

Когда мы выезжали за пределы родного города, в багажнике обязательно должен был находиться джентльменский набор запчастей:

– пресловутый конденсатор (чтобы не расходовать сырую картошку),

– клапаны бензонасоса (маленькие пластиковые шайбочки),

– свечи зажигания,

– крестовина кардана,

– две-три камеры для колес,

–электрический вулканизатор, работающий от аккумулятора, и кусок сырой резины, чтобы латать эти самые камеры,

– по возможности, аккумулятор.

Ну и конечно, пара двадцатилитровых канистр с бензином, потому что бензозаправочные станции были в нашей бескрайней стране крайне редки, а если и были, то далеко не всегда на них был бензин. А также одна-две бутылки водки – жидкая валюта, незаменимая в трудных ситуациях.

Vesta- невеста у меня – девятая по счету, это не считая тридцать четверки, и мои рассказы – о том, как это было.

РАССКАЗ ПЕРВЫЙ. АНТИЛОПА ГНУ

Я работал главным инженером на заводе в городе Джамбуле, это на юге Казахстана, и мне очень хотелось иметь СВОЮ машину. Как у моего Директора Левы Горобца. Завод был небольшой, триста с небольшим человек работающих, и в моем распоряжении был «Москвич» – 407. Собственно, по тогдашнему статусу, главному инженеру такого небольшого завода персональная машина не полагалась, но были обходные пути. Это – специальная машина. В багажник моей машины был всунут недействующий, списанный осциллограф – огромный, пугающий инспекторов ГАИ циферблат со стрелкой, наглухо замершей на цифре 5, и белая надпись на борту «специальная». У меня была возможность – в нерабочее время при крайней необходимости использовать машину в личных целях, мой друг директор Лева Горобец сам пользовался и мне разрешал, но мне было совестно. К тому же каждый раз выписывать путевки… было в этом что- то постыдное. Я зашел к нашему главному бухгалтеру и сказал, что хочу заплатить за использование машины. Петро Иванович посмотрел на меня як на дурня.

– Вы бензин купляетэ? – спросил он у меня.

– Купляю, – ответил я.

– За свои гроши?

– За свои, – согласился я.

– Тоди йдыть и нэ мешайтэ мени робыты.

Все равно мне было неловко. А купить машину… Машины в то время не продавались, а выделялись и распределялись. Передовикам производства, отличникам соцсоревнования, в порядке очереди и в пределах выделенных фондов. А хотелось очень!

И вот однажды утром я делал обход завода и раскричался на начальника склада металла Иванникова. У этого Иванникова был полный беспорядок в делах техники безопасности. Журнал инструктажа заполнялся от случая к случаю, удостоверение крановщицы было просрочено, проходы для стропальщиков завалены. Самого Иванникова я уже наказывал неоднократно, а с него – как с гуся вода. Я уже говорил моему директору, что так нельзя, нужно снимать этого Иванникова с должности, но Лева делал мне большие глаза и таинственно говорил, что за Иванниковым стоят большие люди, и трогать его нельзя. Было Иванникову за сорок, был он тощим, сутулым и волочил правую ногу. Считалось, что это было ранением в войну, хотя старые работники завода ухмылялись и утверждали, что он по пьянке попал под машину, а удостоверение о ранении у него поддельное, купленное.

Так вот, когда я разошелся, ругаясь, конечно, в его каптёрке, чтобы не слышали рабочие, Иванников как-то лукаво посмотрел на меня и сказал:

– Вы меня простите, я слышал, что Вы очень хотите купить машину. Так я могу Вам в этом помочь.

Я, огорошенный, замолк и опустился на лавку у стены.

– К-а-а-к?

– Только из уважения к Вам. Есть у меня ходы и верные люди. И все будет сделано честно, по правилам. Так как?

Ну, уж очень мне хотелось иметь машину.

– Я знаю, что купить новую машину совершенно нереально, – зачаровывал меня Иванников. – Но ее можно собрать из новых, купленных в магазинах агрегатов.

– А как же ее тогда зарегистрировать? – недоумевал я.

– О, это дело техники и знакомства с нужными людьми. Я таких людей знаю.

Идея Иванникова состояла в следующем: покупается за бесценок развалюха, но с техническим паспортом и с регистрационными номерами, устраивается авария, с участием ГАИ составляется акт о невозможности восстановления кузова и необходимости заменить его новым. Вторым актом удостоверяется невозможность восстановления двигателя и необходимость заменить его другим. Таким образом, от старой машины остаются лишь номера. Но если эти номера слишком помяты и заржавели, то и их тоже можно заменить новыми.

Я не понял, что подвигло Иванникова на бескорыстную услугу мне – то ли уважение ко мне, молодому и старательному несмышленышу в сложной взрослой жизни, то ли чтобы я отстал от него – совсем задолбал этот мальчишка своими придирками. Сам я не очень верил в успех операции, слишком фантастичной она мне казалась.

Но уж очень мне хотелось стать владельцем автомобиля!

Владельцем я стал в ближайшую субботу. По наводке Иванникова за смешные деньги – четыреста рублей – я стал собственником Москвича-400. Этот самый Москвич – игрушечная пародия на взрослый автомобиль, сорок девятого года выпуска – уже много лет без движения стоял в жестяном гараже иванниковского друга. Он давно уже не заводился, стоял без аккумулятора и без признаков жизни, с прогнившими крыльями и спущенными шинами. Когда я увидел это чудо советского автомобилестроения, я понял, в какую историю я вляпался. Было совершенно очевидно, что мой Иванников таким образом выручал своего старого приятеля – и гараж освобождался от рухляди, и какие-никакие деньги он выручал.

Я попятился назад, но меня перехватил Иванников.

– Вы не смотрите, что машина немного не того, главное, у нее есть