Читать книгу - "Спасти огонь - Гильермо Арриага"

«Соединенные Штаты утверждают, будто они — страна свободы, но на самом деле это страна порабощения, где законы пишутся в угоду меньшинству. Это самая лицемерная страна в мире. Вы строите из себя пуритан, но и глазом не моргнув истребили коренные народы и погубили тысячи африканцев, которых вы привезли сюда в качестве рабов, а сегодня жестоко притесняете их потомков. Вам мало было отнять почти половину территории у Мексики — вы по-прежнему донимаете нас своей хищнической империалистской политикой. Вы не стесняетесь поддерживать тиранов и путчи, как будто правительства других стран — просто фигурки в ваших геополитических играх. Поведение ваших полицейских больше подобает диктатуре, чем государству, которое кичится тем, что свобода в нем — высшая ценность. Ваша политика ведет к преумножению хаоса, ненависти, нетерпимости. Ваши руки и ваш дух запятнаны кровью. Я призываю вас отказаться от агрессии и пересмотреть свои губительные импульсивные решения. Другие страны не замедлят пойти против вас. Вы плохо кончите и к тому времени натворите столько зла, что никто в мире не подаст вам руки. Мексика и Канада, mark ту words[24], окрепнут, станут могущественными странами, и вы поплатитесь за обиды, десятилетиями наносимые им».

Хосе Куаутемок слушал тебя с улыбкой. Он унаследовал от тебя склонность провоцировать людей. Я вжался в кресло и приходил во все больший ужас по мере того, как в зале начинали раздаваться возмущенные выкрики. Я опасался, что нас линчуют. Мама, ни слова не знавшая по-английски, только вертела головой в разные стороны, пытаясь понять, что происходит. Организаторы вывели тебя через черный ход, а мы остались в окружении разъяренной враждебной толпы. Из зала мы вышли под ругательства и тычки.

Высокий крепкий мужчина, представившийся сенатором от великого штата Техас, указал нам на дверь: «Я позабочусь, чтобы вас вышвырнули из страны и аннулировали визы, сраные фа-солежоры». Мама и Ситлалли затравленно озирались. Только мой брат сохранял спокойствие и, казалось, наслаждался заварухой, которую ты устроил.

Спас нас один из организаторов — вывел на улицу и посадил в такси. Мы спросили, куда ты подевался, и он сказал, что ты нас догонишь. В отеле ты появился только поздно вечером. Ты был счастлив. Я не мог понять, чему ты так радуешься. «Так им и надо, болванам», — сказал ты.

Я думал, что угрозы и агрессивная реакция слушателей подвигнут тебя отменить остальные лекции, но я ошибался. «Следующий пункт — Мобил, штат Алабама», — объявил ты. Меня передернуло от одной мысли, что нам нужно отправиться в еще более консервативное место. Там нас уж точно линчуют. Когда я предпринял робкую попытку убедить тебя вернуться в Мексику, ты, если помнишь, залепил мне пощечину: «Вот сам и убирайся, если так боишься, слабак».

И мы потащились за тобой, как за пламенным проповедником, жаждущим обличить Соединенные Штаты именно в оплотах косности: Джексон, Литл-Рок, Саванна, Каспер, Хелена. «Гастроли по Холидей Инн» так ты это называл. Чем закос-нелее была публика, тем сильнее ты наслаждался, нападая на нее. Ты хотел не столько вызвать их на бой, сколько распалить. Тебя освистывали. В тебя швырялись разными предметами. Тебя выгоняли, не дослушав. Тебе было совершенно наплевать, что ты подвергаешь риску и нас. Мы думали, что едем в увеселительную поездку, а на деле боялись и шагу ступить.

К счастью, чиновники из университета, который спонсировал твое лекционное турне, поняли, что ты ведешь себя как шоумен-провокатор, и урезали финансирование. Мы несказанно обрадовались окончанию американского тура, правда, на последней лекции ты успел заявить, что намерен «начать диалог с тем, чтобы американские власти очнулись и прекратили свою преступную империалистскую политику».

Ты уехал из Штатов навсегда, породив противоречивый резонанс, на который с восторгом реагировали латиноамериканские и европейские радикальные левые круги. Прослыл не только мастером полемики, не побоявшимся в одиночку противостоять враждебной публике, но прорицателем, за много лет предсказавшим коллапс американской системы.

Я, как ты мог бы догадаться, потом испытывал большие проблемы с въездом в США. Тебе это, вероятно, смешно, но финансисту, такому, как я, жизненно важно туда ездить. У меня ушли годы на то, чтобы доказать: хоть я и твой сын, я ни на йоту не разделяю твоих радикальных убеждений. Визу мне дали с условием, что я не буду выступать публично. В конце концов ты добился своего. Даже после смерти достал их.

Хосе Куаутемок не видел смысла пугать Марину. Текила гарантировал защиту им обоим. Можно было не сомневаться, что он сдержит слово. Он был человек чести. Хосе Куаутемок заметил, что теперь за ним присматривают не шесть, а все десять субчиков. Марина, конечно, ничего не замечает, но за каждым ее шагом внутри тюрьмы тоже следит не одна пара глаз.

По Марине было видно, что она по уши влюблена, но и боится до смерти. Да уж, приезжать в одиночку к нему на обычные свидания — это она смелая. А как дошло до постели — она в кусты. Поцелуи-поцелуи, обжималки-обжималки, но на этом все. Вообще-то Хосе Куаутемок не собирался ее торопить, еще чего. Она ездит к нему, любит его, читает его писанину, целует его — это и так уже офигенный новогодний подарок. Но неотвратимость смерти заставила его пересмотреть планы. Ужасно быть одной ногой в могиле и не иметь возможность спать с женщиной, которую полюбил как никого другого и будешь любить даже в следующей жизни.

Несколько дней Хосе Куаутемок все же раздумывал, рассказывать ли Марине о планах северного Отелло на его бренную личность. Он опасался, что она перетрусит и больше не вернется. Что ему тогда без нее делать? Заключение станет еще более тягучим, собьется в липкую массу долгих пустых часов. Даже письмо не заполнит собой пустоту. Наркотик по имени Марина и его побочные эффекты. А над головами обоих тем временем завис дамоклов меч, готовый обрушиться и раскроить им черепа.

«Меня хотят убить, Марина», — выпалил он наконец. Она уставилась на него, явно не врубаясь. Слова «убить» не было в ее маленьком иллюстрированном словаре. «Рано или поздно всякого, кто сидит в тюрьме, пытаются убить. Сейчас очередь дошла до меня». Марина не понимала — то ли он пытается ее облапошить, то ли это такой дешевый трюк, чтобы затащить ее в койку. Если бы она в ту минуту посмотрела вверх, то увидела бы дамоклов меч у них над