Читать книгу - "Бледный огонь - Владимир Набоков"

L'if[10], безжизненное древо! Твое великое «быть может», Рабле:

Le grand Peut-être,«Грандиозная патата»[11].

I. Р. Н., мирской

Институт (Institute: I) Подготовки (Preparation: Р)

К Потустороннему (Hereafter: H), или «ЕСЛИ», как мы

Называли его — великое если! — пригласил меня на семестр

Читать о смерти («преподавать Червя»,

Как мне писал президент Мак-Абер[12]).

Ты и я,

И она, совсем еще крошка, переехали из Нью-Уая

В Юшейд (Тень Тиса), в другом, выше расположенном, штате.

[510] Я люблю высокие горы. От железных ворот

Ветхого дома, который мы там сняли,

Был виден снежный очерк, столь далекий и столь прекрасный,

Что оставалось лишь вздохнуть, как будто

Это могло помочь нам к ним приобщиться.

IPH

Был и ларвориум и фиалка:

Могила раннею весной Разума. И все же

Он упустил самую суть; он упустил

То, что всего важней любителю былого;

Ибо мы умираем с каждым днем; забвение процветает

[520] Не на сухих бедряных костях, а на налитых кровью жизнях,

И наши лучшие «вчера» — сегодня только куча сора,

Измятых имен, телефонных номеров и пожелтевших папок.

Готов я стать цветочком

Или жирной мухой, но никогда не позабыть.

И я отвергну вечность, если только

Печаль и нежность

Смертной жизни, страсть и боль,

Винного цвета хвостовой огонь уменьшающегося самолета

Близ Веспера; твой огорченный жест,

[530] Когда ушли все папиросы, то, как

Ты улыбаешься собакам; след серебристой слизи,

Оставленный улиткой на каменной плите; и эти добрые чернила, эта рифма,

Эта картотечная карточка, это тонкое резиновое кольцо,

Свивающееся в восьмерку, если уронишь —

Не предстоят новоумершим в небесах,

Хранимые годами в их твердынях.

Вместо этого

Институт считал, что, может быть, разумней

Не слишком много ожидать от рая:

Что если некому там встретить

[540] Новоприбывших, нет ни приема, ни

Индоктринации? Что если вас кидают

В безбрежность пустоты, потерявшего ориентацию,

Оголенного духом, совершенно одинокого,

Не завершившего того, что начал,

В никому не ведомом отчаянии, с начавшим разлагаться телом,

Неудобораздеваемого, в будничном платье, —

Меж тем как ваша вдова лежит ничком на смутной постели, —

Сама, как смутное пятно в вашей растворяющейся голове!

Презирая всех богов, со включением большого «Б»,