Читать книгу - "Жильбер Ромм и Павел Строганов. История необычного союза - Александр Чудинов"

Любопытно, что из всех членов кружка наиболее радикальные взгляды имел не бывший «якобинец Очер», а великий князь Александр. О воззрениях будущего императора Строганов с откровенным неодобрением писал: «Идеи великого князя всегда тяготели к самым что ни на есть крайностям демократии, он желал сразу установить республику без какого бы то ни было потомственного дворянства. Необходимо было подвергнуть все это критике, показать ему, какие стадии надо пройти и какого образа действий придерживаться»^[822].

Когда Александр Павлович после смерти Екатерины II обрел статус официального наследника престола, «молодые друзья» предприняли попытку «исцелить» его от революционных иллюзий, для чего Новосильцев во время коронационных торжеств в Москве представил Александру мемуар с изложением общих взглядов членов их кружка на будущее России. Сам документ не сохранился, но его целью, по словам Строганова, было «дать почувствовать [будущему] императору необходимость двигаться медленно, двигаться постепенно и не допускать потрясений»^[823].

Поскольку этот шаг желаемого эффекта не принес, «консилиум» «молодых друзей» – а в описании Строганова они действительно напоминают врачей, дежурящих у постели больного, – придумал новое, «еще более эффективное» средство «повлиять на его [Александра] рассудок, дабы, так сказать, вложить ему в голову правильные идеи и обратить к пользе его благие намерения»^[824]. Решено было обратиться за помощью к Лагарпу, чтобы тот своим авторитетом повлиял на бывшего ученика и внушил ему благоразумную умеренность. Письмо Лагарпу в ноябре 1797 г. повез Н.Н. Новосильцев.

Однако в 1798 г. Павел I подверг гонениям оппозиционно настроенных представителей придворных и армейских кругов. Под подозрением оказались и «молодые друзья» наследника, из-за чего Новосильцев предпочел задержаться в Англии. Весной же 1799 г. их кружок и вовсе прекратил свое существование, поскольку Чарторыйский и Кочубей тоже уехали за границу. Рядом с великим князем остался только Павел Строганов.

Именно он и сообщил Новосильцеву о том, что 12 марта 1801 г. Александр I взошел на престол. Один за другим «молодые друзья» потянулись в Россию. 18 апреля в Петербург прибыл Кочубей. 22-го они со Строгановым обсудили план дальнейших действий. Разделяя идею о необходимости проведения реформ сильным самодержцем, они сошлись во мнении, что главной задачей на текущий момент является укрепление власти императора^[825].

Развивая и конкретизируя эту мысль, Строганов составил «Очерк системы, коей надо следовать в реформе управления империей»^[826] и представил его царю. Преобразования, считал он, необходимы, но осуществление их ни в коей мере не должно «будоражить дух народа»: «Всякий преждевременный слух на сей счет не может иметь благих последствий; многообразие суждений, выносимых заинтересованными людьми, привело бы лишь к тому, что реализация [этих планов] производилась бы на основе ошибочных или, по меньшей мере, сомнительных идей, тогда как спокойствие, гарантируемое непроницаемой тайной, предоставило бы властям все возможности для осуществления своих проектов надлежащим образом»^[827].

По мнению Строганова, подготовкой реформ должен заниматься специальный комитет под покровом глубокой тайны. Очевидно, такая мысль была навеяна автору «Очерка» опытом личного соприкосновения с событиями Французской революции. Уже тогда, воочию наблюдая ход народного движения и при всей своей симпатии к лозунгам начального этапа революции, он не разделял восхищения своего наставника активностью масс и в письмах отцу не раз отмечал, что желает скорейшей стабилизации. И, как мы помним, ни при каких обстоятельствах, даже в период наибольшего увлечения революционными идеалами, Строганов не хотел, чтобы Россия пошла по пути Франции.

Его представления о необходимых России преобразованиях несли на себе заметный след полученного им в юности образования под руководством Ромма с его математическим, систематизирующим умом и любовью к геометрически точным схемам. Основной смысл предложений автора «Очерка» может быть выражен словом «упорядочить». Он советовал тщательно исследовать «шестеренки и приводные ремни» государственной машины, дабы изъять неисправные детали и заменить более совершенными. Тем самым можно было бы по частям улучшить целое, не ломая его.

23 апреля состоялась встреча молодого императора со Строгановым, на которой они обсудили изложенные в «Очерке» идеи. Строганов вновь подчеркнул необходимость укрепления и упорядочения системы управления как непременного условия успеха преобразований в целом. Александр I с ним согласился и заметил, что административная реформа должна также включать в себя определение и обеспечение «прав гражданина». Однако относительно содержания этих прав собеседники во мнениях не сошлись. Характерно, что предложенная Строгановым формулировка отличалась большей умеренностью: «Каждый гражданин должен быть уверен в своей собственности и в неограниченном праве иметь возможность делать с ней все, что не наносит ущерба другим». Царь же счел нужным к данному определению добавить: «Ничто не должно мешать продвижению людей наверх по их заслугам». Строганов признал подобную идею в принципе правильной, но рискованной для практического применения, поскольку ее могли истолковать слишком широко^[828].

По итогам встречи с Александром I Строганов составил ряд документов, в которых постарался максимально точно сформулировать для себя выраженные в этой беседе взгляды царя на реформу и конкретизировать дальнейшую программу действий «молодых друзей». Особо важным он счел то, что император, как ему показалось, полностью разделяет два его основных принципа: а) преобразования проводятся «сверху», волей самодержца; б) административная реформа предшествует всем остальным изменениям государственного строя^[829].

Соответственно, в «Генеральном плане работы с императором над реформой» Строганов поставил себе задачу упрочить приверженность Александра этим принципам, особенно первому из них. В политических условиях, сложившихся после насильственного свержения Павла I, полномочия молодого самодержца были де-факто ограничены Государственным советом, где первую скрипку играли организаторы и исполнители переворота. Вот почему Строганов считал настоятельно необходимым сначала укрепить положение монарха в качестве единственно возможного источника любых изменений и уж затем заняться организацией работы тайного комитета по подготовке плана преобразований, первым из коих, по его мнению, должно было стать усовершенствование государственного аппарата: «Дабы реформа была хорошо исполнена, ее надо сначала произвести в сфере управления, все части которой должны быть приспособлены для того, чтобы обеспечивать неприкосновенность собственности и свободу делать все, что не наносит ущерба другим. В том, что касается последнего, то пределы, выход за которые наносит ущерб другим, должны быть очерчены законом, и все, что не запрещено, будет разрешено»^[830].