Читать книгу - "Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО - Николай Баженов"

Отмечались и недостатки: «Светомаскировка к зимним условиям полностью не подготовлена. Например, в цехе № 117оконные стекла покрашены, щитов нет… Завод Нефтегаз не полностью обеспечен средствами пожаротушения: недостаточно ведер, лопат, песка. Пожарный насос на большом водоеме должен был быть поставлен еще в июле 1942 г., не установлен до сих пор».

В то же время на соседних предприятиях состояние МПВО было куда лучше. Так, на авиазаводе № 21 объектовая пожарная команда насчитывала 70 человек, ведер, лопат и песка было запасено достаточно. На артиллерийском заводе № 92 им. Сталина, помимо объектовой команды, противопожарную службу круглосуточно несла военизированная пожарная команда НКВД, средств пожаротушения во всех цехах также имелось много. Хуже обстояло дело с жилыми поселками. По нормативам в ЖКО заводов № 21 и 92 должны были быть 24 пожарных водоема, в наличии же имелись лишь два.

Наркомат топливной промышленности также опасался за судьбу горьковских заводов. Правда, его чиновники не нашли ничего лучше, как «в целях сохранения гостайны» переименовать завод № 2 «Нефтегаз» в завод № 87 Треста № 1. Вероятно, таким способом надеялись скрыть профиль работы предприятия и ввести в заблуждение вражеских шпионов, как будто те руководствовались исключительно вывесками на проходной или изучали отраслевую переписку.

В конце октября опасения начали подтверждаться. Над территорией области заметно активизировались самолеты-разведчики. Глава командования «Ост» генерал-оберст Роберт фон Грайм, чей штаб находился в Смоленске, получил приказ провести налеты на Горький и прилегающие объекты. В первую очередь было необходимо разрушить нефтеперерабатывающие заводы, находившиеся в северной части города.

К тому моменту в распоряжении Грайма[130]имелись шесть бомбардировочных групп. На аэродроме Шаталовка базировалась эскадра KG3 «Блиц», располагавшая 38 исправными Ju-88, в Сещинской – Stab., I. и II./KG4 «Генерал Вефер», а также I./KG53 «Легион Кондор», в которых имелись 59 исправных Не-111. Несмотря на вполне достаточные для массированного налета силы, штаб командования «Ост» решил вновь ограничиться точечными ударами мелкими группами бомбардировщиков. 29 октября командир эскадры KG4 оберет Готтлиб Вольф получил приказ произвести беспокоящие налеты на Горький.

Вечером 29 октября посты ВНОС Горьковского корпусного района ПВО доложили о приближении к городу группы вражеских самолетов. В 21.50 по местному времени в городе был подан сигнал «Воздушная тревога». И действительно, в глубине промозглой ночи над железной дорогой Москва – Горький летели три Не-111, под фюзеляжами которых были подвешены мощные 1000-кг бомбы. Достигнув окрестностей Дзержинска, «Хейнкели» неожиданно изменили курс на северо-восток.

Вскоре открыла огонь зенитная артиллерия 1 -го боевого сектора, защищавшая Сормовский и Кагановичский районы. Операторы РЛС РУС-2 продолжали следить за полетом целей и сообщили в штаб корпусного района, что они движутся в сторону Балахны. Тогда уже приказ начать заградительный огонь получил 279-й ОЗДЦ. Одновременно загрохотали зенитки, установленные на железнодорожных платформах. Стало ясно, что целью налета, вероятно, является ГоГРЭС.

Вот тут-то над областью нависла реальная смертельная опасность, ведь трех бомбардировщиков было вполне достаточно, чтобы если не полностью вывести из строя, то хотя бы серьезно повредить единственную крупную электростанцию. Последствия могли быть ужасными: мгновенная остановка сразу всех крупных и средних предприятий, паралич коммунального хозяйства и кромешная тьма в городе. И все это в период решающих боев под Сталинградом, когда продукция горьковских заводов была как воздух нужна фронту.

Однако немецкие штурманы не оценили важность момента и отнеслись к делу халатно, ошибшись в определении ориентиров. В результате в 23.10 три мощнейших взрыва прогремели на бумкомбинате в г. Правдинске, который находился на берегу Волги, рядом с Балахной. Была полностью разрушена электроподстанция предприятия, в корпусах цехов вылетели стекла. Кроме того, вышли из строя ЛЭП № 103 и 3521. Тем не менее командование корпусного района ПВО вздохнуло с облегчением, генералу Осипову было хорошо известно стратегическое значение Балахнинской ГРЭС. В 23.35 он приказал дать «Отбой ВТ».

В эти дни в штаб 784-го ЗенАП, находившийся в «радиусном доме» в Соцгороде, прибыло пополнение из десяти человек – недавно обученных специалистов радиосвязи. Среди них был и 19-летний сержант Николай Егорычев. Здесь молодые бойцы познакомились с командующим зенитной артиллерией генералом Долгополовым, а затем были распределены по батареям, прикрывавшим автозавод. Николая и его друга-односельчанина зачислили в 3-ю батарею полка, позиции которой располагались в лесу на окраине города.

В ночь на 31 октября, по данным корпусного района ПВО, пять бомбардировщиков совершили налет на Дзержинск. Этот город, по сути, был «пороховой бочкой» Поволжья, и одно удачное попадание могло привести к катастрофическим последствиям. Воздушная тревога была объявлена в 04.00 по местному времени 31 октября, а через 25 минут Дзержинск и Горький сотрясли многочисленные выстрелы зенитных орудий. Затем началась бомбежка.

Николай Егорычев вспоминал: «Ударами рельсов объявили воздушную тревогу. Командир батареи, командиры взводов, орудий и приборов на своих местах. Слышались доклады командиров орудий, прибора ПУАЗО-3 и дальномера о готовности к ведению воздушного боя. Воздушный разведчик стоял на КП рядом с командиром батареи, зорко всматриваясь в воздушное пространство на запад. А недалеко от батареи, западнее ее, – г. Дзержинск. Прошло немного времени, всего несколько минут, и все мы увидели, что небо над Дзержинском покраснело от разрывов снарядов. А еще через несколько минут стали падать светящиеся авиабомбы (САБ). После сбрасывания с самолетов они медленно опускались на парашютах и ярко горели… С появлением первой САБ командир батареи скомандовал:

– Заградительным, азимут… угол возвышения, взрыватель осколочный… три снаряда, беглый огонь!»