Читать книгу - "Тайный фронт Великой Отечественной - Анатолий Максимов"

За десятилетия после завершения Сталинградской битвы в оценках западных историографов произошло смещение акцентов.

Так, в годы Второй мировой войны о ней говорилось как «о величайшей битве», в 40 – 50-е годы – как о Сталинградской эпопее, событии, определившем ход и исход войны, и «о высоком уровне советского военного искусства»; в 60-е – «эта битва имела локальное значение» в рамках всей мировой войны, а с 70-х годов – Сталинградская битва начинает фигурировать в качестве примера «советской военной угрозы».

Однако бесспорным и общепризнанным является тот факт, что после победы в Сталинградском сражении советской военной мысли и оружия произошли коренные перемены в ходе Отечественной войны, не только видимые миру на полях сражений. Отныне стратегическая инициатива перешла к советской стороне, а в делах противостояния спецслужб и использовании их возможностей – к советским органам разведки и контрразведки.

И Курская битва стала тому подтверждением.

* * *

Военную кампанию 1943 года германское Верховное командование тщательно готовило и принимало меры по дезинформации советской стороны в отношении направления, сил и времени главного удара на Восточном фронте.

Наш разведка получала сведения о месте и сроках наступления немецких войск, а это была информация по глубоко засекреченному германскому плану «Цитадель».

Из лондонской и еще в предыдущем году из берлинской резидентур поступали исчерпывающие данные о новом вооружении фашистской армии для летнего наступления.

В задачу спецслужб советской стороны входило: в преддверии битвы на Курской дуге обеспечить скрытность подготовки советских войск, разведать силы противника – дислокацию, состав, вооружение, направление главного удара и, конечно, точное время начала германской стороной военных действий.

В этой связи наши разведчики и контрразведчики при подготовке к этой битве на курско-орловско-белгородском направлении использовали 9 агентурных групп с радиостанциями для ведения против немцев дезинформационных передач.

И снова к этой дезинформационной радиоигре был подключен главный фигурант по операции «Монастырь» Александр Демьянов (наш «Гейне» или немецкий агент «Макс»). За работу в период подготовки военных действий на Курской дуге он, почти одновременно, был награжден советским орденом Красной Звезды и гитлеровским Крестом за храбрость.

До начала Курской битвы дезинформационные сведения, идущие в абвер (вермахт), позволили изменить сроки начала германского наступления в интересах Красной армии.

В канун битвы советская госбезопасность блестяще справилась с дезинформацией немецкой разведки относительно нашего наступления в районе Курска, Орла и Белгорода. Тогда, в мае – июне 1943 года, НКГБ сообщило в ГКО сведения об информированности немецкой стороны в вопросах дислокации и составе наших войск, о наличии немецкой агентуры в тылу советских войск (ликвидировано 85 человек), о передвижении немецких войск – армий, танковых и авиационных дивизий. В июне НКГБ информировал: «…из достоверных сведений известно, что немцы силой 40 дивизий назначили на 3 июля наступление на Орловским фронте». Это была перепроверенная информация от резидентур, подпольщиков и спецпартизанских отрядов.

В канун битвы госбезопасность представила советскому военному командованию сведения о замыслах противника, численности войск, количестве и типах вооружения, характеризующие данные о новой технике (танках, самолетах, артиллерии). Во время битвы поступали сведения о передислокации войск, численности дивизий, в том числе отслеживались маневры 8 танковых дивизий вермахта.

Перед Курской битвой командующий Центральным фронтом Рокоссовский К. К. письменно обратился за помощью к НКВД и НКГБ по обеспечению успешных действий советских войск. Он обращал особое внимание на выявление сил противника (состав и вооружение) и активизацию диверсий в тылу немецких войск, главным образом на коммуникациях.

В то время командиром ОМСБОН был известный разведчик с 20-х годов Гриднев В. В., которому было поручено подготовить три отряда для заброски в тыл врага на участке Центрального фронта. Для обсуждения обстоятельств по проникновению разведывательно-диверсионных групп за линию фронта Гриднев встречался с командующим в его штабе. Рокоссовский лично уточнил задачу по разведке немецких войск и диверсий против них.

Позднее, в декабре 1943 года, Рокоссовский дал положительную оценку работе групп ОМСБОН в дни Курской битвы.

Спецотряды и группы ОМСБОН в 1943 году активно участвовали в наиболее значимых акциях партизан, именуемых «рельсовая война». Перед битвой и во время нее общими усилиями партизан, ОМСБОН и подпольщиков удалось вывести из строя почти все стратегического значения железные дороги. При этом 250 эшелонов с войсками – личным составом, техникой и снабжением – были пущены под откос.

За несколько дней до сражения разведка окончательно установила, что генеральное наступление немцев начнется 5 июля и что в качестве главной ударной силы будут применены противником новые танки «Тигр», «Пантера», самоходные установки «Фердинанд». Совокупность данных о противнике – силы, дислокация и время начала наступления – позволила советской стороне нанести упреждающий удар, который сорвал начальный этап операции «Цитадель».

В ее провале была конкретная и значительная доля чекиста-разведчика омсбоновца Лопатина. Именно его спецразведгруппой в мае 1943 года был захвачен крупный немецкий разведчик. Оказавшись в Москве, этот абверовец дал исчерпывающие сведения по готовящейся операции «Цитадель»: план, позиции сил, состав танковых частей, тактика авиации…

Справка. Характерен, как и трагичен, такой факт: антифашистов из «Красной капеллы» фашисты казнили в декабре 1942 года, а переданная ими информация о новой технике и оперативно-тактических планах танкового сражения на будущем театре военных действий в районе Курска и Орла «работала» на Красную армию в ходе Курско-Орловского сражения.

1943. Отряд «Дядя Коля» и операция «Цитадель». Операция по захвату полковника службы связи вермахта Вернера стала уникальной по четкости ее подготовки и выполнения, составу ее участников и результату.

Группой командовал омсбоновец Петр Григорьевич Лопатин, сотрудник госбезопасности с 1934 года и разведчик с начала войны.

Вернер был участником захвата Польши, Бельгии, Франции и на Восточном фронте находился с первых дней вторжения войск вермахта на нашу страну. Этот видный офицер службы связи был еще и разведчиком со времени службы в рядах германской люфтваффе – авиации Геринга.

В мае 1943 года через советскую подпольщицу Веру Стасен удалось заманить Вернера за пределы воинской части, обезвредить его и переправить в спецпартизанский отряд.

Полковнику, еще в отряде, пришлось дать показания, и вот как вспоминал участник этого события: «На допросе Вернер сообщил нам о готовящемся летнем наступлении гитлеровской армии и, прежде всего, о строго засекреченной подготовке к генеральному удару по войскам Красной армии на Орловско-Курском направлении. Наступление планировалось на 4 июля…»