Читать книгу - "Бальтазар Косса - Дмитрий Балашов"

Наконец трапеза закончена. Слуги начали убирать со стола, а де Бар широким жестом пригласил Коссу к себе в кабинет, вновь и подчеркнуто назвав «вашим святейшеством».

В кабинете, где стены были обиты рисунчатым штофом, а в шкафах черного дерева громоздились ряды книг, грамот и манускриптов, иных, судя по переплетам, почтенной древности, де Бар усадил Коссу в резное кресло с округлой по новой моде спинкой и подлокотниками, оканчивающимися львиными головами, сам сел напротив, в такое же кресло, и еще помолчал значительно, прежде чем приступить к разговору.

Косса почел нужным начать речь первым. Рассказал, как они ехали через горы, как он прибыл в Дижон, где, к сожалению, Жана Бургундского не оказалось. Де Бар поднял воспрещающую ладонь, возразив:

– Полагаю, ваше святейшество, что встреча с герцогом Бургундским не состоялась к лучшему! – И пояснил: – Заранее трудно что-либо обещать. Ни вы, ни я еще не знаем, что произойдет в ближайшем будущем! Увы, быть может и в дальнейшем с присвоением нашему другу королевского звания торопиться не стоит!

– Азенкур? – вопросил, уже почти догадываясь, Косса.

– Скорее, союз с англичанами! Да, и Азенкур! – отозвался де Бар.

Они опять посмотрели в глаза друг другу, и оба поняли, что далее о Жане Бургундском говорить не стоит. Многое изменилось за протекшие годы! И даже за тот час, когда рыцари Сиона покинули герцогский дворец.

В кабинет неслышно вступил слуга в темном длинном камзоле, с поклоном поставил на стол серебряный поднос с чарками и графин темного стекла со сладким вином и удалился.

Де Бар подвинул Коссе блюдо с печеньем, жестом указал на графин, поймав одобрительный кивок гостя, сам, не вызывая слуги, разлил вино. И уже поставив опорожненную чарку на поднос, огладив ладонью ду, бовую темную отполированную столешню долгого несокрушимого стола с резными ножками в виде грифонов и утвержденном на нем позолоченным семисвечником, заговорил:

– Вряд ли вы, ваше святейшество, будете так уж защищать теперь Римский престол, со всей этою сворой кардиналов и епископов, предавших вас, осрамивших и надругавшихся над вами, а напоследок засунувших вас в немецкую тюрьму, одну из тех, из которых редко когда выходят на свет Божий! И не откажетесь признать, что упреки Сионского братства римской церкви в измене вполне законны и заслужены ею! Но, во всяком случае, вы на свободе, и… – Он вновь помолчал значительно, глянув Коссе в глаза. – Мы бы постарались подорвать, насколько можно, власть новоизбранного папы Мартина V, тем более, что он, ну… скажем так, не устраивает нас! Дабы сделать вас единственным хозяином римской церкви. – Он опять помолчал, пытливо разглядывая Коссу, верно проверяя, какое впечатление произвели на недавнего узника его слова, и закончил твердо: – После чего возможно было бы сблизить курию с некоторыми представителями древней Иудеи, как это было на юге Франции во времена благоденствия Прованса! На мой взгляд нетерпимость Филиппа Красивого, изгнавшего евреев из Франции, как и нынешняя новая волна гонений и новое их изгнание, в котором принимал столь горячее участие наш пока еще не состоявшийся король Жан Бургундский, не принесло Франции ничего хорошего! Ведь не будем скрывать, что и наука наша многим обязана еврейским философам, и даже богословие. Достаточно вспомнить выходца из семьи еврейских жрецов Филона Александрийского, комментатора Пятикнижия, старшего современника Христа, знатока Платона, пифагорейцев и стоиков, труды которого легли в самую основу христианского богословия, с этою его знаменитою цитатой, без которой ныне ни один толкователь Евангелия не может обойтись: «Логос равен Сыну Божьему, не изначален, но и не рожден». А возьмите Соломона бен Габриеля с его утверждением, что «знание есть цель существования человека!». Вспомните Иегуду Галеви из Толедо! Вспомните Моисея Маймонида, без которого европейская наука была бы не полна! А астроном Абрахам Иудейский!

Косса, до сих пор слушавший не перебивая, тут не выдержал:

– Предсказавший появление Мессии в 1358-м году? – высказал он, глядя в это холодновато-холеное лицо французского аристократа, милостиво впускающего в духовную жизнь Европы еврейскую мысль, как пускают, выхвалы ради, робкую провинциалку в роскошный княжеский особняк, в твердой уверенности, что «нас не убудет!»

– Ну что ж! – слегка улыбнулся де Бар и остро глянул на Коссу, сощурясь. – И у гениев бывают смешные ошибки! Вы, кстати, сами, кажется, родились около этого времени. Не считаете себя Мессией? А имя Авраама Галеви знакомо вам? Именно его рукопись нашел в Испании наш дорогой Фламель, научившийся по ней превращать иные металлы в золото! И вспомните еще папу еврея Анаклета II! Нет, Ваше Святейшество, не улыбайтесь! Еврейскую мысль очень трудно отделить от европейской христианской мысли, как и отринуть нацело! Ну и, потом… – он чуть свысока глянул на Коссу: аристократ в серебряных сединах, герцог, на минуту вовсе позабывший о своем кардинальском звании, – и королям Европы, и самой церкви не безвыгоден союз с еврейскими банкирами! А следовательно, разумно было бы не устраивать этих немецких погромов и не губить источники своего обогащения!

Добровольное крещение евреев, предпринятое в свое время де Луной, Бенедиктом XIII, было очень, очень многообещающим начинанием! Увы! Этому старому ослу, Бенедикту XIII предлагали всю Испанию и патриарший престол, а он уперся и сидит сейчас в Пенисколе, ничего не свершив!

Подымите теперь вы, ваше святейшество, сей крест, и тогда римская курия могла бы возглавить процесс слияния или, хотя бы, союза иудейских мыслителей и финансистов с нашей католической церковью! – Он вновь посмотрел на Коссу слегка насмешливо и почти свысока, домолвив: – Я чуть было не сказал, вашей католической церковью! Слияния, при котором наше Сионское братство и могло бы, пускай к двухтысячному году, подчинить себе весь видимый мир, всю ойкумену, как говорят греки!

И не забудьте, синьор Белланте! – Де Бар слегка приподнялся в кресле, усмешка слетела с его аристократического лица и в глазах явился угрожающий блеск: – Мы сделали все возможное для детей Гаспара я ваших племянников, пристроили Микеле, он теперь замещает старика Гаспара. Не забудьте и о вашей связи с де Бо! Даже не говоря о церковных делах, вы – наш, дорогой граф!

Косса замер, вновь оглушенный. Они, оказывается, держали в своих тенетах всю его семью! А Жан Бургундский теперь, разумеется, им не нужен, ибо, поладив с англичанами, может со временем занять и Лангедок, и герцогство Барское, а затем и Прованс. Потому-то де Бару и не надобно коронование бургундского герцога королевской короной! А что же нужно тогда? Косса весь хищно подобрался, ибо почуял, что рядом с ним беда, и лицо этой беды сейчас откроет ему сам кардинал де Бар. (На что они надеются? На то, что смогут меня отравить?! Да, конечно!)

А герцог де Бар продолжал говорить, чуть лениво, внимательно разглядывая Коссу:

– Вообще, ваше святейшество, я думаю вы на собственной судьбе поняли, что надобен некий тайный союз, защищающий избранных, рыцарей духа, так сказать, от этой мятущейся безмысленной черни! Союз, дабы мы, избранные, не перебили друг друга в напрасных войнах, чему мы с вами сейчас, после Азенкура, где погибли оба моих брата и чуть не вся французская знать, были свидетелями! Должен, должен быть международный союз избранных! И ежели вы оправдаете наше доверие, то сможете, со временем, стать одним из Руководителей этого союза! Я говорю «стать», быть может, правильнее сказать – снизойти, а еще точнее – вы должны по праву занять это место! А будучи папой, главой католической церкви, вы могли бы тысячекратно ускорить этот процесс! Мы могли бы со временем отказаться и от войн, во всяком случае глупых войн, войн братьев по духу. А ежели черни так уж хочется время от времени проливать кровь – ну что ж! Можно будет и это организовать! Пусть убивают друг друга, но без участия избранных, которых мы обязаны сохранить для грядущих свершений!