Читать книгу - "Юрий Гагарин - Лев Данилкин"

— Что бы вы почувствовали, если бы вас поцеловала Софи Лорен?

— То же самое, что и вы, если она, конечно, поцелует (27).

Стрессоустойчивость, да; но ведь и факторов стресса было гораздо больше, чем можно себе представить. Что ему запоминается из всей этой круговерти первого дня в Лондоне? «Женщина с розовыми волосами». Боже правый.

С другой стороны, следует осознавать, что окружение было далеко не такое враждебное, как мы предполагаем сейчас, экстраполируя на ту эпоху нынешнюю ситуацию. У Кингсли Эмиса был — мало кем ныне читаемый — роман «Русские прятки», в котором описана оккупированная русскими Англия — полностью деградировавшая, впавшая в дикость и невежество, вплоть до того, что англичане забывают свой язык. Странным образом, единственными, кто пытается удержать их в цивилизованном состоянии, оказываются офицеры русских оккупационных войск — напоминающие скорее благородных офицеров из «Войны и мира», чем варваров. Разумеется, это гротеск и сатира, в которых все наоборот, — однако еще и роман, свидетельствующий о том психологическом контексте, в котором очутился Гагарин.

Гагарин приезжал на Запад вовсе не в статусе бедного родственника, которому повезло, что вот и его позвали на этот праздник жизни, а как представитель великой державы — во-первых, со своей, вполне конкурентоспособной культурой; во-вторых, державы, в зоне досягаемости ядерного оружия которой находились слишком многие. При этом в начале 1960-х СССР не казался Западу всего лишь «Верхней Вольтой с ракетами» — скорее уж речь шла о «советском Джаггернауте» (59). Это была «модная» страна, страна-opinion-maker^[38]; чего никак нельзя было сказать о самой Британии. Британии, которая находилась в жесточайшем кризисе самоидентификации (именно к этой эпохе относится саркастическое замечание Дина Эчинсона о том, что «Великобритания потеряла империю и пока еще не понимает, чем ей заняться»). Которая осознала, что колониальная система на глазах терпит крах — и, соответственно, привычная модель развития — и экономического роста — больше не годится. Которая склонна была насолить своей союзнице Америке — казавшейся слишком богатой, слишком вульгарной, слишком пресыщенной, слишком самоуверенной и слишком надменной.

Приезд Гагарина был отличным поводом дать понять, что при желании у Британии найдутся другие партнеры — посговорчивее и повежливее. И у русских был хороший фронтмен — лучше, чем у американцев, с их занудой космонавтом Шепардом и смазливым, но склизким, ассоциирующимся с мафией, ФБР и ЦРУ Кеннеди.

Надо сказать, официальные лица, британский истеблишмент, допустив саму возможность визита, по мере его протекания испытывали все более возрастающий дискомфорт и растерянность. И немудрено, — представьте, если бы в 1961 году в Москву (ну хорошо, Лондон не Нью-Йорк: в Киев) приехал бы американский натовский офицер — и его вдруг стали встречать толпы с цветами. Запрещать ажиотаж? Спрашивать «кто последний» и тренироваться перед зеркалом пошире улыбаться? В этом смысле поступок королевы — которая, в обход любого регламента, приглашает советского офицера к себе во дворец на ланч — следует признать исключительно дальновидным. Впрочем, она и в дальнейшем будет проявлять себя в подобных ситуациях как женщина предприимчивая и инициативная; эпизод с цветами, возложенными к народному мемориалу в память глубоко презираемой ею Дианы, иллюстрирует ту же черту характера Елизаветы Виндзор.

«Гагарин в Англии» — это пьеса, главный герой которой — Гагарин, но вообще-то она прежде всего про саму Британию, которая вдруг оказалась в очень нестандартных обстоятельствах; про очень странное, для обоих контрагентов, ощущение.

* * *

Herald Journal, 19 июля 1961 года:

На прошлой неделе газеты всего мира заполонили отчеты о тошнотворном спектакле, который устроила Великобритания — публично проституировавшая себя ради нового героя коммунизма, космонавта Юрия Гагарина. Этот спектакль был пощечиной Дяде Сэму и всем тем людям на планете, которые посвятили себя борьбе за свободу (20).

«Дейли миррор» писала: «Сегодня утром в 10 часов 30 минут майор Юрий Гагарин прибывает в Лондон. Гагарин храбрый человек. Он символ величайшей победы науки, которая когда-либо была достигнута» (2).

Francis Spufford «The Red Plenty»:

To был «советский момент». Он начался, когда запустили спутник, в 1957-м, апофеозом его был 1961-й — когда Юрий Гагарин совершил первый в мире космический полет, но затем, после кубинского ракетного кризиса в 1962-м, года за два, он рассеялся в воздухе — вместе со страхом. Однако пока этот момент длился, у СССР была репутация, восстановить которую теперь практически невозможно (1).

Стало известно еще в пятницу, что он приедет в Англию. Вчера, после сомнений о том, какой должна быть процедура встречи, британское правительство, наконец, решило, кто будет приветствовать героя с мировым именем, кого мы пошлем приветствовать от имени всего британского народа Гагарина, когда он сойдет с самолета. Его встретит не премьер-министр Макмиллан, не министр иностранных дел лорд Хьюм, не министр по вопросам науки лорд Хейлшем, а Френсис Ф. Тэрнбулл <секретарь канцелярии министра>. Объяснения, которые дают этому, заключаются в том, что Юрий Гагарин не глава государства. Но никто не считал, что Гагарин является главой государства. Однако остается фактом, что он совершил подвиг, перед которым меркнет все, что когда-либо сделали Макмиллан или кто-нибудь из его министров… (2).

Во вторник 11 июля самолет с Юрием Гагариным прибывал на лондонский аэродром «Сентрал» (2).

Ровно через три месяца после полета корабля «Восток» (3).

Park City Daily News, 15 июля 1961 года:

Это был второй визит Гагарина на Запад — первый состоялся в прошлом месяце, это была Финляндия, — и один из немногих после его полета, когда перед ним не раскатывали красную ковровую дорожку. «Никаких указаний на этот счет мы не получали», — заявил служащий аэропорта (4).

Александр Солдатов, посол СССР в Великобритании:

Когда до приземления советского самолета оставалось около одного часа, и мы сели в машину, чтобы ехать в аэропорт, встречать Юрия Алексеевича, главный секретарь английской королевы позвонил по телефону и спросил меня по поручению королевы, сможет ли, по нашему мнению, майор Гагарин принять приглашение на обед в Букингемский дворец 14 июля, в пятницу. Мы ответили, что, по нашему мнению, сможет, но окончательный ответ мы дадим сразу по прибытии Юрия Алексеевича в Лондон (61).

Time, 12 июля 1961 года:

Улыбающийся, одетый в новенькую, с иголочки серооливковую униформу советских ВВС, Юрий Гагарин выпрыгнул из турбореактивного аэрофлотовского Ту-104 в аэропорту города Лондона, куда он прилетел, чтобы поспособствовать продвижению московской торгово-промышленной ярмарки. Великобритания устроила ему пышный прием. Тысячи людей выстроились вдоль 14-мильной дороги в Лондон — чтобы взглянуть на первого в мире космонавта (5).