Читать книгу - "От Руси к России - Александр Петрович Торопцев"

вместе с митрополитом он явился в Думу и спросил у бояр: «Скажите, оставаться ли мне в Москве или покинуть город?». В Думе разразился спор. Одни считали, что Ивану IV и его брату Юрию в целях личной безопасности нужно покинуть Москву, как это не раз в подобных случаях делали предки великого князя. Другие говорили, что безопаснее всего будет в Москве. Это мнение в конце концов взяло верх, и, как показало ближайшее будущее, оно было верным.

Присутствие в городе Ивана и Юрия вдохновило жителей Москвы. Они с душевным подъемом готовились к осаде, готовились защитить себя, свой город, своих малолетних князей. В русском войске на Оке положение было иное. Там переругались князья в борьбе за власть, и рать находилась на грани саморазвала. В этот ответственный миг Иван IV послал в Коломну вдохновенное письмо, в котором просил бояр, князей и воевод забыть обиды между собой и отстоять отчизну.

Орда крымского хана была уже совсем близко. Дмитрий Бельский прочитал письмо и тут же собрал всех воевод, с которыми ему так трудно было работать в эти сложные дни. Письмо подействовало на них волшебным образом: они преобразились до неузнаваемости, забыли былые обиды, клялись друг другу стоять насмерть, погибнуть, но не пропустить врага.

Юному великому князю было чуть меньше одиннадцати лет. Значительно позже в своих посланиях и письмах он удивит мир литературным дарованием и даже скажет свое веское слово в русской литературе, расширит возможности русского литературного языка, но вряд ли в июле 1541 года он сам писал это вдохновенное послание Дмитрию Бельскому… Саип-Гирей подошел к Оке со своей Ордой, увидел русское войско, прекрасно организованное, ободренное, готовое драться не на жизнь, а на смерть. Он отругал Семена Бельского, уверявшего его в том, что в стране Московии он встретит деморализованную рать, и повернул обратно в Крым.

В этой счастливой для Ивана IV истории кроме благополучного финала важна еще и та сцена в Думе, когда бурно обсуждался вопрос о том, где находиться в столь ответственный момент великому князю. Летописцы и позднейшие историки ничего не говорят о попытке физического устранения юного венценосца и его младшего брата. Бояре, считавшие, что Ивану IV лучше быть в Москве, аргументировали свое мнение тем, что в других городах страны неспокойно. Новгород, Псков и Тверь слишком близко расположены от великого княжества Литовского, другие города – от казанцев. В этой аргументации чувствуется явное лукавство. Не иностранцев побаивались бояре, хотя, думается, литовцам, казанцам, крымцам и т. д. пришелся бы по нраву такой трофей! Денег, а то и земель они в обмен на Ивана IV десятилетнего получили бы немало. Но русские бояре, небедные, боялись куда более страшного зла, на которое не решился бы ни один иностранец. Они боялись физического устранения Ивана IV, хотя об этом бояре в открытую в Думе не говорили.

Да, для многих бояр малолетство детей Василия III являлось прекрасной возможностью обогатиться, обрести побольше власти! Все – так. Но в стране Московии были люди, которые мечтали о большем. Эпизоды с Юрием и Андреем Ивановичами (а редко кто исключает возможность их вины, их желания с помощью заговора взять власть) говорит о том, что самодержавие как идея хоть и окрепло окончательно в сознании россиян, но еще не определилось в одном важном вопросе: каким образом осуществлять эту идею, обязательно ли в этом вопросе соблюдать правило прямого наследования престола? «Бунт» Андрея Ивановича яркое тому доказательств.

…Победа над Саип-Гиреем усыпила бдительность Ивана Бельского. Он, человек миролюбивый, проморгал заговор, организованный коварным Иваном Шуйским, поддержанным многими знатными князьями, а также дворянами, воеводами. Иван Шуйский действовал широко и смело. Он принял присягу верности, послал из Владимира, где находился с крупным войском, в Москву к своим единомышленникам триста человек и приказал действовать.

«…Его сторонники, Кубенские и другие, еще до его прихода захватили боярина нашего, князя Ивана Федоровича Бельского, и иных бояр и дворян и, сослав их на Белоозеро, убили, а митрополита Иосафа с великим бесчестием прогнали с митрополии. Потом князь Андрей Шуйский и его единомышленники явились к нам в столовую палату, неиствуя, захватили на наших глазах нашего боярина Федора Семеновича Воронцова, обесчестили его, оборвали на нем одежду, вытащили из нашей столовой палаты и хотели его убить. Тогда мы послали к ним митрополита Макария и своих бояр Ивана и Василия Григорьевичей Морозовых передать им, чтобы они его не убивали, и они с неохотой послушались наших слов и сослали его в Кострому; а митрополита толкали и разорвали на нем мантию с украшениями, а бояр толкали в спину»[107].

Когда-то одиннадцатилетний Владимир Андреевич (Храбрый) давал клятву своему брату Дмитрию Ивановичу (Донскому). Клятву! В одиннадцать лет! Вполне серьезные, мудрые люди, митрополит Алексий, например, считали, что в таком возрасте человек уже способен действовать государственно. Прошло время. Двенадцатилетнего Ивана IV не то чтобы не подпускали к участию в государственных важных делах, но всячески игнорировали его, человека не менее способного, нежели Владимир Андреевич. На государственные «спектакли», один из которых состоялся в Успенском соборе в 1541 году во время нашествия Орды Саип-Гирея, бояре и духовенство с удовольствием приглашали даже на роль главного героя сироту Ивана IV. Но переворот Ивана Шуйского в 1542 году говорит о том, что юный великий князь им нужен был как игрушка. Игрушка, сломать которую и выбросить в мусорную яму почему-то никто не решался. Почему? Потому что олигархи никогда добровольно не возвышали (тем более из своих-то рядов) человека до уровня монарха-самодержца.

И это слабоекачество олигархов дало Ивану IV возможность выжить.

Шуйские, захватив власть в Думе, отменили восстановленные Иваном Бельским льготы в областях, где полную власть захватили их наместники. В стране начался откровенный грабеж. Росло молчаливое недовольство. Иван Шуйский, больной и старый, передал власть своим родственникам. Среди них особенно выделялся своей наглостью и свирепостью князь Андрей Шуйский. Он видел, какое влияние на Ивана IV имеет советник Думы князь Федор Семенович Воронцов, и мечтал расправиться с ним. Повода, однако, долго не было. И тогда клан Шуйских решил действовать в открытую.

На торжественном заседании Думы в присутствии поставленного Иваном Шуйским митрополита Макария, а также Ивана IV, люди Шуйского (это было в 1543 году) набросились на Воронцова с обвинениями ничем не подтвержденными, не аргументированными. Воронцов спокойно отметал одно обвинение за другим, но это только распаляло Андрея Шуйского и его команду. Окончательно рассвирепев, они налетели на Воронцова, выволокли его в соседнюю комнату и стали бить в диком остервенении.

Иван IV, дрожа от страха и гнева, слезно просил митрополита вызволить из беды несчастного. Князья Шуйские,