Читать книгу - "Лавкрафт - Глеб Елисеев"

Случайно главный герой сталкивается со старым алкоголиком Зэдоком Алленом, который после хорошего глотка «угощения», купленного рассказчиком, неожиданно рассказывает об истинной истории Инсмута. Все беды начались с контактов инсмутского капитана Обеда Марша на тихоокеанских островах со странными подводными обитателями, одновременно похожими и на рыб, и на лягушек. Сначала встречи Марша с этими созданиями происходили лишь в Тихом океане, но впоследствии капитан сумел связаться с ними и дома, на Рифе Дьявола в инсмутской гавани. Рыболягушки, называвшие себя Глубоководными, требовали от Марша человеческих жертв, а в ответ снабжали его золотом. Но вскоре они пошли дальше — Глубоководные предложили создать гибридную расу из них и людей. Потомки союзов между жителями Инсмута и обитателями океана получали удивительно долгую жизнь на земле, а затем, приспособившись к существованию под водой, переселялись в огромные подводные города. Здесь они приобретали практически полноценное бессмертие.

Большинство жителей Инсмута отказалось от подобных «завлекательных предложений», и тогда, в 1846 г., Глубоководные напали на город. Сопротивлявшихся истребили, а уцелевшие должны были принять требования жителей моря и дать особый обет — так называемую «клятву Дагона». В разгар беседы Зэдок вдруг кричит: «Они увидели нас — уходи и спасай свою жизнь!»^[325] Он принимается яростно упрашивать рассказчика немедленно бежать из Инсмута. Тот возвращается к автобусу, но водитель заявляет, что машина сломалась и будет готова лишь к утру. Главный герой решает провести одну ночь в местной гостинице «Джилмэн-Хаусе».

Ночью он сначала слышит странные голоса, а затем в его комнату пытаются проникнуть. Рассказчик проявляет чудеса смекалки и по крышам выбирается из гостиницы. (Желающим проверить, насколько туго ему пришлось, рекомендую пройти соответствующий эпизод из компьютерной игры «Call of Ctulhu: Dark Corners of the Earth», созданной по произведениям Лавкрафта (прежде всего — именно по «Тени над Инсмутом».) Данный момент, по моему мнению, один из самых труднопроходимых в истории компьютерных игр вообще.)

И все же герой повести отрывается от преследователей и уходит из Инсмута. Он хитро выбирает более безопасную дорогу. «Я вспомнил о давно заброшенной железнодорожной ветке, ведущей на Роули, чья основательно уложенная, покоящаяся на толстом слое щебня, поросшая травой и бурьяном полоса по-прежнему уходила в северо-западном направлении от располагавшейся неподалеку от реки заброшенной станции. У меня сохранялся шанс на то, что вся эта братия попросту забудет о ней, поскольку покрытая зарослями вереска пустынная полоса была весьма труднопроходима и едва ли являлась именно тем путем, который избрал бы для себя отчаявшийся беглец»^[326].

Однако в одном месте железнодорожная колея пересекается с шоссе, и герой вынужден ждать, пока толпа преследователей проследует мимо перекрестка. Он бросает на них взгляд и видит следующее: «Мне показалось, что в своей массе они были серовато-зеленого цвета, но с белыми животами. Большинство из них блестели и казались осклизлыми, а края их спин были покрыты чем-то вроде чешуи. Очертаниями своими они лишь отдаленно напоминали антропоидов, тогда как головы были определенно рыбьи, с выпуклыми, даже выпученными глазами, которые никогда не закрывались. Сбоку на их шеях виднелись трепещущие жабры, а между отростками длинных лап поблескивали натянутые перепонки. Они вразнобой подпрыгивали, отталкиваясь то двумя, а то всеми четырьмя конечностями, и я как-то даже обрадовался, что у них их было всего четыре. Их хриплые, лающие голоса, явно созданные для некоего подобия речи, несли в себе массу жутких и мрачных оттенков, с лихвой компенсировавших малую выразительность их морд»^[327]. От этого зрелища главный персонаж, в лучших традициях своих предшественников из лавкрафтовских рассказов, падет в обморок.

Придя в себя, он не только благополучно добирается до деревеньки Роули, но и устраивает основательную бучу, призывая федеральные власти обратить внимание на угрозу Глубоководных. С этого момента повесть Лавкрафта, видимо, слегка подуставшего от собственного текста, начинает терять логику и внешнюю правдоподобность. Вместо того чтобы послать навязчивого безумца куда подальше, власти устраивают массовые «зачистки» в Инсмуте и даже обстреливают торпедами с подводной лодки возможное расположение города Глубоководных под Рифом Дьявола.

Дальше — хуже. Герой начинает изучать собственное происхождение и в ужасе узнает, что состоит в родстве с пресловутым капитаном Обедом Маршем. Затем он обнаруживает, как меняется его внешность, превращаясь в «классическую» инсмутскую. Его начинают тревожить странные сны, в которых появляется его бабка Элиза Марш-Вильямсон, якобы по сей день обитающая в подводном городе Йхантлеи. Он также узнает о своем кузене, заболевшем неизвестной болезнью и заточенном в психиатрической лечебнице в Кантоне (штат Огайо). (В больнице, судя по всему, кузен Лоуренс также начал превращаться в Глубоководного.) Герой повести встает перед выбором: покончить жизнь самоубийством (как уже поступил в похожей ситуации его дядя по материнской линии) или дождаться окончания трансформации. Финальное решение оказывается неожиданным: «Я разработаю план бегства моего кузена из той лечебницы в Кантоне, и мы вместе отправимся в сокрытый восхитительной тенью Инсмут. Мы поплывем к тому загадочному рифу и окунемся в глубь черной бездны, навстречу циклопическим, украшенным множеством колонн Йхантлеи, и в этом логове Глубоководных обретем вечную жизнь, окруженные всевозможными чудесами и славой»^[328].

Подобное завершение повести выглядит несколько искусственным. От героя, столь болезненно реагировавшего на один вид гибридов и самих Глубоководных, стоило бы ожидать иной реакции, похожей на ту, что вызвала смерть Артура Джермина из раннего лавкрафтовского рассказа. Возможно, Лавкрафт просто не хотел повторять использованный сюжетный ход и попытался нащупать новое решение проблемы. («Тень над Инсмутом» вообще воспринималась им как своеобразный полигон для обкатки литературных и художественных приемов — от стилистических до фабульных. Писатель сделал и забраковал целых четыре черновых варианта, ужасно устал и в итоге все равно остался недоволен результатом.)

Если же, как предполагают некоторые исследователи творчества Лавкрафта, финал должен стать венцом кошмарных приключений героя, его капитуляцией перед мощью непонятных феноменов, с которыми он столкнулся, то эту задачу автор «Тени над Инсмутом» толком не выполнил. Конец рассказа, как и в случае с «Ужасом в Данвиче», выглядит случайным довеском, попыткой более-менее логично и четко завершить рассказанную историю. (Впрочем, может быть, здесь проявляется моя личная «вкусовщина», любовь к неопределенности и загадочности ситуаций, которая так заметна в ранних текстах Лавкрафта и от которой он упорно отказывался в поздние периоды творчества, принося в жертву псевдореализму.)