Читать книгу - "Дзержинский. От "Астронома" до "Железного Феликса" - Илья Ратьковский"

Взаимный захват заложников — сначала левыми эсерами, отказавшимися выдать террористов, а затем коммунистами (фракции левых эсеров на V съезде Советов) привел к столкновению на улицах Москвы. Сознательная провокация, направленная на срыв Брестского мира и на возобновление революционной войны с Германией, вылилась в двухдневные уличные бои. «Единственная цель июльского восстания, — утверждал впоследствии участник событий левый эсер Черепанов, — сорвать контрреволюционный Брестский мир и выхватить из рук беков партийную диктатуру, заменив ее подлинной Советской властью»^[856]. Однако большевики усмотрели в действиях левых эсеров покушение на свою власть. Они разоружили выступивший с оружием в руках в поддержку совершенного теракта левоэсеровский чекистский отряд Попова (позднее были расстреляны 12 человек), исключив одновременно левых эсеров из Советов. Среди расстрелянных был левый эсер Александрович, зам Дзержинского в ВЧК.

«Как только Дзержинский освободился, он пришел к Владимиру Ильичу в Совнарком. Владимира Ильича почему-то не было в это время в Совнаркоме, и вместо него Дзержинского встретил Я. М. Свердлов. Больше всего презиравший неискренность и вероломство в людях, Феликс Эдмундович был потрясен подлым предательством левых эсеров, среди которых было немало сотрудников ВЧК, и подавлен тем, что попал к ним в руки. Прохаживаясь по залу заседаний, он очень возбужденно рассказывал об этом Свердлову.

— Почему они меня не расстреляли? — вдруг воскликнул он. — Жалко, что не расстреляли, это было бы полезно для революции.

Яков Михайлович, горячо любивший Дзержинского, с большой нежностью обнял его за плечи и сказал:

— Нет, дорогой Феликс, хорошо, очень хорошо, что они тебя не расстреляли. Ты еще немало поработаешь на пользу революции.

Я в то время еще мало знала Феликса Эдмундовича. Слова, сказанные им с такой непосредственностью и искренностью, поразили меня и запомнились на всю жизнь. «Вот это настоящий человек! — подумала я. — Человек с большой буквы»^[857].

Вместе с тем, учитывая тот факт, что основой вооруженных сил восставших стал боевой отряд ВЧК под руководством Попова, а также что террористами, убившими германского посла, были члены ВЧК Блюмкин и Андреев, Дзержинский до выяснения всех обстоятельств подал в отставку с поста председателя ВЧК. 7 июля он написал заявление: «Ввиду того, что я являюсь, несомненно, одним из главных свидетелей по делу об убийстве германского посланника графа Мирбаха, я не считаю для себя возможным оставаться больше в Всероссийской Чрезвычайной комиссии… в качестве ее председателя, равно как и вообще принимать какое-либо участие в комиссии. Я прошу Совет Народных Комиссаров освободить меня от работы в комиссии»^[858].

Новым председателем стал Я. Петерс. Практика расстрелов ВЧК при Петерсе резко пошла вверх. В июле 1918 г. чрезвычайными комиссиями было расстреляно более 160, а в августе — 400 человек. Таким образом, за июль ЧК расстреляно примерно столько же, сколько за первое полугодие 1918 г., а в августе — в 2,5–3 раза больше, чем в июле. Налицо была новая динамика вынесения высшей меры наказания при новом председателе ВЧК^[859]. Хотя доля уголовного элемента среди расстрелянных в этот период еще составляла существенный процент, политические расстрелы уже преобладали. За август доля расстрелянных уголовников по вынесенным смертным приговорам ЧК составила более 30 %, а в Центральной России — от 50 % до 80 %^[860]. Значительную часть расстрелянных по политическим мотивам составили жандармы и провокаторы. В июле и августе 1918 г. различными ЧК было расстреляно более 60 представителей жандармерии и провокаторов^[861].^[862]