Читать книгу - "Американская империя. С 1492 года до наших дней - Говард Зинн"

В 1869 г. в Трое (Нью-Йорк) забастовали прачки, стиравшие воротнички, чья работа, по описанию современника, заключалась в стоянии «над корытом для стирки и перед гладильным столом в окружении печей и при температуре, в среднем достигавшей 100 градусов[110], при зарплате 2–3 долл. в неделю». Их лидером стала Кейт Маллейни, второй вице-президент НРС. На митинг в поддержку бастующих пришли 7 тыс. человек; женщины организовали кооперативную фабрику по производству воротничков и манжет, чтобы предоставлять бастующим работу и продолжать стачку. Но время шло, и внешняя поддержка истощалась. Работодатели запустили в производство бумажные воротнички, что сократило потребность в услугах прачек. Забастовка закончилась безуспешно.

Опасности, поджидавшие фабричных рабочих, подталкивали их к созданию организаций. Работа нередко была круглосуточной. В 1866 г. однажды ночью на фабрике в Провиденсе (Род-Айленд) вспыхнул пожар. Среди почти 600 работников, большей частью женщин, возникла паника, многие выбросились из окон верхних этажей и погибли.

В Фолл-Ривере (Массачусетс) ткачихи создали независимый от мужчин-ткачей профсоюз. Они отказались от 10-процентного сокращения заработной платы, на которое согласились ткачи, провели забастовки на трех фабриках, добившись поддержки среди мужчин, и остановили работу 3,5 тыс. ткацких и 156 тыс. прядильных станков. В целом в акциях приняли участие 3,2 тыс. работников. Однако их детей надо было кормить; рабочим пришлось вернуться на свои места, предварительно подписав так называемую «железную клятву» (позднее названную «контрактом желтой собаки») – обязательство не вступать в профсоюз.

В то же время чернокожие рабочие поняли, что НРС с неохотой принимает их в свои ряды. Тогда они создали собственные тред-юнионы и проводили свои забастовки – как, например, в 1867 г. рабочие пристани в Мобиле (Алабама), или грузчики-негры в Чарлстоне, или докеры в Саванне. Видимо, это оказало воздействие на НРС, на съезде которого в 1867 г. была принята резолюция о приеме женщин и чернокожих, провозглашавшая, что в «вопросе о правах трудящихся нет ни цвета кожи, ни половой принадлежности». Один журналист писал о замечательных проявлениях межрасовой солидарности на этом съезде: «Когда уроженец штата Миссисипи и бывший солдат Конфедерации, обращаясь к собравшимся, называет цветного делегата, который выступал перед ним, «джентльменом из штата Джорджия»… когда страстный сторонник Демократической партии из Нью-Йорка с сильным ирландским акцентом провозглашает, что, как мастеровой или гражданин, он не просит для себя каких-либо привилегий, которыми не готов поделиться с любым человеком, будь он белым или чернокожим… тогда и в самом деле можно с уверенностью утверждать, что время несет удивительные перемены».

Однако большинство профсоюзов все-таки не принимало черных американцев, или их просили создавать собственные местные отделения. НРС начал уделять все больше внимания политическим вопросам, особенно реформе денежной политики, требуя выпустить в обращение бумажные купюры – гринбеки. По мере того как Союз все в меньшей степени становился организатором борьбы рабочих и все в большей – лобби в Конгрессе, озабоченным вопросами голосования, НРС утрачивал жизнеспособность. Внимательно следивший за развитием рабочего движения Фридрих Зорге писал в 1870 г. Карлу Марксу в Англию: «Национальный рабочий союз, который в начале своего развития имел столь блестящие перспективы, отравился гринбекизмом и медленно, но верно умирает».

Возможно, тред-юнионы не были способны увидеть ограниченность законодательных реформ во времена, когда такие реформаторские законы принимались впервые и на них возлагались большие надежды. В 1869 г. легислатура Пенсильвании приняла закон о безопасной эксплуатации шахт, предусматривавший «контроль за соблюдением техники безопасности и вентиляции на шахтах, а также защиту жизней горняков». Только спустя столетие нескончаемой череды аварий на этих шахтах станет ясно, насколько недостаточно было лишь этих слов, – их хватало разве что для успокоения негодующих шахтеров.

В 1873 г. страну опустошил очередной экономический кризис. Паника началась после закрытия банковского дома Джея Кука – банкира, который в период Гражданской войны только в качестве комиссионных от продажи государственных облигаций зарабатывал 3 млн. долл. в год. Восемнадцатого сентября 1873 г., пока президент У. Грант мирно спал в филадельфийском особняке Кука, хозяин отправился в центр города, чтобы повесить замок на свой банк. Люди теперь были лишены возможности выплачивать по ипотечным кредитам: закрылось 5 тыс. компаний, а их работники оказались на улице.

Конечно, свою роль сыграл не только Джей Кук. Кризис был встроен в саму систему, имевшую хаотичную основу, и в ней спокойно себя чувствовали только богачи. Это была система, периодически подвергавшаяся кризисам в 1837, 1857, 1873 гг. (позднее они случались в 1893, 1907, 1919, 1929 гг.), которые уничтожали малый бизнес и приносили трудовому люду холод, голод и смерть, тогда как состояния Асторов, Вандербилтов, Рокфеллеров и Морганов продолжали расти в годы войны и в мирное время, в периоды кризиса и после его окончания. Во время кризиса 1873 г. Карнеги захватывал рынок стали, а Рокфеллер уничтожал своих конкурентов по нефтяному бизнесу.

Заголовок в ноябрьском номере 1873 г. нью-йоркской газеты «Гералд» гласил: «ДЕПРЕССИЯ НА РЫНКЕ ТРУДА В БРУКЛИНЕ». Далее перечислялись закрытые предприятия и массовые увольнения: фабрики по производству войлочных юбок и багетов, стеклорезное производство, сталелитейный завод. В женских профессиях это касалось модисток, портних, обувщиц.

Депрессия продолжалась в течение 70-х гг. XIX в. В первые три месяца 1874 г. 90 тыс. рабочих, из них более половины – женщины, вынуждены были ночевать в полицейских участках Нью-Йорка. Этих людей называли «барабанами», поскольку они имели право провести одну или две ночи в месяц в любом участке, а дальше им приходилось «вертеться». По всей стране жильцов выселяли из домов. Многие скитались по городам в поисках пищи.

Отчаявшиеся рабочие пытались уехать в Европу или Южную Америку. В 1878 г. переполненный пароход «Метрополия», вышел из США в направлении Южной Америки и затонул со всеми пассажирами на борту. Нью-йоркская газета «Трибюн» писала: «Через час после того, как новости о том, что корабль пошел ко дну, достигли Филадельфии, контору гг. Коллинсов осаждали сотни измученных голодом честных людей, которые умоляли взять их вместо утонувших рабочих».

Массовые митинги и демонстрации проходили по всей стране. Создавались советы безработных. В конце 1873 г. митинг в здании Куперовского института в Нью-Йорке, организованный профсоюзами и американской секцией I Интернационала (основанного в 1864 г. в Европе К. Марксом и другими деятелями), привлек огромную толпу, выплеснувшуюся на улицы. Участники митинга потребовали, чтобы законопроекты перед принятием одобрялись всеобщим голосованием, чтобы частные лица не имели более 30 тыс. долл., чтобы был введен 8-часовой рабочий день. В принятой резолюции также говорилось: «Поскольку мы являемся трудолюбивыми, послушными закону гражданами, уплачивающими все налоги, оказывающими поддержку и повиновение правительству, постановляем, что в это бедственное время мы берем на себя заботу о себе и наших семьях, о пище и крове и мы объявляем нашу волю городской казне, что отказываемся платить налоги до тех пор, пока не получим работу».