Читать книгу - "Военные мемуары. Единство. 1942-1944 - Шарль де Голль"

И вот мы создали во Франции систему, которая, не стесняя инициативы подпольных сил и их разделения на группировки, связывала их с французским командованием и давала им почувствовать эту связь в действии. Для каждого административного района и для некоторых департаментов правительство назначило «военного делегата», выделенного лично мною. Он устанавливал контакт с вооруженными группами своей области, координировал их действия, связывал с нашим центром посредством радиостанции, которой он располагал, передавал им наши инструкции, а нам сообщал их просьбы, регулировал с нашими службами воздушные операции по доставке им на парашютах оружия. Отряды партизан имели теперь инспекторов: для всей территории Франции был назначен Мишель Бро, для южной зоны — Жорж Ребате, для северной зоны Андре Брозан-Фавро. Когда враг арестовал генерала Делестрэна, его заместителя генерала Демаза и его помощника полковника Гастальдо, мы назначили начальником штаба тайной армии полковника Дежюсье. Кроме того, я назначил «национального военного делегата», то есть штабного офицеpa, являвшегося представителем командования для всех боевых элементов: партизанского подполья, разведывательной сети, бригад по организации саботажа, и он же был моим представителем в Национальном Совете Сопротивления. Эту обязанность, требовавшую большой гибкости и твердости, один за другим несли: Луи Манжен, полковник Эли, Морис Буржес-Монури^[105], Жак Шабан-Дельмас^[106].

В некоторых районах с благоприятными для этого условиями наши внутренние силы все возрастали, в частях же врага замечались признаки панического страха; в таких местах становились возможными объединенные операции, и тогда кто-либо из начальников подпольных боевых групп, независимо от того, является ли он кадровым офицером, брал на себя командование всеми или частью наших боевых сил в данном секторе. Такими командирами были: в Верхней Савойе — майор Валетт д’Озья, в Эне — полковник Роман-Пети, в Бретани — генерал Одибер; полковники: Гийодо — в Иль и Вилене, Морис — в Морбиане, Гарей, Годен, Генгуэн — в Оверни и Лимузене, Андре Мальро — в Коррезе, Ло, Дордони, Раванель — в Верхней Гаронне, Помье — в Пиринеях, Аделин — в Жироне, Гранваль — в Лотарингии, Шеванс-Бертэн — в Провансе. Роль, а также де Маргёрит — в Париже, Шомель — в Турени; генерал Бертран — в Беррии и т. д.

Но с момента высадки союзников во Франции нужно было добиться, чтобы эти разрозненные элементы содействовали операциям союзных войск, и, следовательно, военное командование должно было давать им определенные задания и предоставлять им средства для их выполнения. В отношении разрушений, которые должны были сковывать передвижения неприятеля, у нас имелся общий план, выработанный нами уже давно при участии специалистов, компетентных в каждой из интересующих нас отраслей. Так, например, существовал «Зеленый план», предложенный руководителями «Сопротивления на железных дорогах» — Арди, Арманом и другими; имелся «Лиловый план», составленный при содействии участников Сопротивления работниками связи — в частности, с помощью Дебомарше: он касался повреждения телеграфной и телефонной связи, особенно подземных кабелей; был «Черепаший план», по которому предусматривалось перерезать дороги в самых важных местах, главным исполнителем его был Ронденэ; был и «Голубой план», в котором намечались меры по захвату электростанций. Но, с другой стороны, необходимо было, чтобы действия местных подпольных групп в нужный момент приобрели общенациональное значение — стали бы выступлением всей страны и приняли достаточно устойчивый характер, могли бы стать элементом стратегии союзников. Надо было, чтобы отряды тайной армии слились с другими нашими войсками в единую французскую армию.

Вот почему в марте 1944 я создал Французские внутренние силы, в которые в обязательном порядке должны были войти все подпольные вооруженные группы, причем предписывалось, чтобы они по мере возможности были организованы в воинские подразделения, соответствующие нашему уставу: взводы, роты, батальоны, полки. Решено было, что офицеры, командующие этими подразделениями, временно будут носить звания, соответствующие контингенту, который находится в них под началом. Разумеется, мы предвидели, что по части количества нашивок на берете и на рукаве этот приказ во многих случаях вызовет большие преувеличения, в которых позднее придется разбираться аттестационным комиссиям. Но я считал, что, подчиняя эти войска нашим традиционным правилам — к чему, кстати сказать, они и сами стремились, — я в конечном счете послужу делу единения французов. В апреле я назначил генерала Кёнига командующим внутренними силами и послал его в Англию, в помощь Эйзенхауэру. Из Англии ему удобнее всего было направлять действия сил Сопротивления, так чтобы они способствовали общему стратегическому плану, сообщаться с нашими внутренними войсками всеми возможными способами, доставлять им оружие и оказывать всякую иную поддержку. Кёниг, кроме того, принял под свое командование инородные группы под наименованиями «Альянс», «Букмейстер», «Уор офис» и т. д., которые союзники до тех пор непосредственно использовали на нашей территории.

Как же Франции следовало употребить вооруженные силы, которые ей удалось воссоздать? Дуализм в правительстве еще некоторое время мешал нам принять определенные решения. Но так был лишь после тунисской кампании и перед итальянской кампанией, то есть в период относительного затишья. Кроме того, оказалось, что в общем-то взгляды Жиро в этом отношении сходились с моими. Но осенью 1943 открылась перспектива наступления на континенте. В этом время я стал единственным председателем Комитета. Когда надо было действовать, я уже мог принимать решения, но в узких пределах и, признаюсь, в условиях, тягостных для меня, ибо в союзной коалиции силы Франции не были главными.

Мысли мои о том, как нам надо вести войну, определились еще в 1940 году. Пусть наша армия, восстановленная в Африке, вступит в метрополию, сражается вместе с силами тайных отрядов за свободу родины, примет участие во вторжении в рейх и в ходе борьбы обеспечит нас желанным залогом, для того чтобы конечное урегулирование вопроса не могло произойти без нашего участия. Для этого требовалось, чтобы военные действия союзников устремлены были на нашу территорию, чтобы в них предусматривалась не только высадка на севере Франции, но и высадка на юге страны, причем мы должны широко участвовать в этой операции. А до тех пор хорошо было, что западные войска ведут кампанию в Италии, — хорошо потому, что они изматывают немцев и к тому же освобождают морские пути; и, конечно, наши войска, наш флот, наша авиация должны быть включены в эти боевые действия.