Читать книгу - "Трибуле - Мишель Зевако"

– А что такое «дурные книги»?

– Это нас не касается. Нас касается только счастье и горе людей, которые рискуют своей жизнью за нас… За Манфреда и Лантене я готов драться, пока хватит сил … Итак, монах говорил о печатнике и книгах. Если бы речь не шла о мэтре Доле, я был бы очень удивлен.

– Тогда идем и сейчас же и расскажем обо всем Лантене…Вот и Трико… Он даст нам совет…

– Трико! – закричал Фанфар. – Иди сюда! Выпей с нами!

– Ограбили богатого горожанина, жалкие бродяги? – засмеялся Трико.

– Да какая тебе разница? Нам есть чем заплатить и за себя, и за тебя, – сказал Кокардэр

– Это хорошо, – удовлетворенно заметил Трико, садясь рядом с Кокардэром; он залпом опорожнил налитую ему кружку.

– Но это еще не всё, – продолжал Кокардэр.

– Ба! – иронически хмыкнул Трико. – Может быть, вы нашли способ, как ограбить монастырь братьев миноритов?[38]

– Нет.

– В таком случае вы научились чеканить монеты от имени короля Франции?

– И это не то… Слушай… Речь идет о друге… о брате… хотя он и не из наших.

– Кто же это? – нахмурил брови Трико.

– Лантене!

Трико немного побледнел.

– Ах, да! Брат, – сказал он. – Так в чем дело?

Кокардэр в деталях описал вечернюю экспедицию, блестяще проведенную им совместно с напарником Фанфаром.

Он не умолчал ни о чем, хотя и не упомянул полного размера добычи, выделяя прежде всего услышанные слова.

Трико слушал с глубоким вниманием.

– Мне кажется, это не имеет большого значения, – прокомментировал он рассказ Кокардэра.

– Значит, по твоему мнению, предупреждать Лантене не надо?

– Я этого не говорил! Делай как хочешь… Я сказал только, что это дело, на мой взгляд, крайне незначительное… Прощайте… У меня дела…

Трико неторопливо встал, медленно обошел зал и вышел на улицу.

– Так вот, – сказал тогда Кокардэр, – но я не согласен с Трико.

– Скользкий человек, этот Трико.

– Да, большой хитрец, но он небезошибочен, и как раз на этот раз я думаю, что ошибся. Пойдем к Лантене!

Мы видели, что Игнасио де Лойола выбрал дорогу к университету.

Но вскоре он свернул вправо, потом спустился к Сене и направился к Пти-Шатле.

Лойола шел медленно, опустив голову. Он размышлял.

С тех пор как он, использовав слабость Франциска I, получил в свое распоряжение Этьена Доле, монах так и не решил, что делать с пленником.

Лишь в этот же самый день он посетил Консьержери и предупредил мессира Жиля Ле Маю, что наутро он посетит пленника. При этом Лойола предъявил приказ, подписанный королем.

Лойола задал несколько вопросов относительно Доле, на которые месье ле Маю обстоятельно ответит.

Уходя, Лойола просто добавил:

– Для визита, который я собираюсь нанести, было бы хорошо перевести в более подходящую камеру.

– Сделаем, преподобный отец, – ответил ле Маю.

Лойола немного поколебался, потом добавил:

– Возможно, меня будет сопровождать еще кто-то…

– Мы будем рады вашему преподобию, придете ли вы в одиночку или с кем-то еще.

– А кстати, есть ли в Консьержери пыточная камера?

– А как же! Есть всё, что нужно.

И ле Маю гордо расправил плечи.

– Хорошо, – равнодушно сказал Лойола.

А сейчас мы последуем за монахом, совершающим свою ночную прогулку. Он раздумывал над вопросами, которые наутро задаст Этьену Доле, размышлял о показаниях, каких хотел добиться, и методично планировал порядок завтрашней встречи с узником.

В девять часов Лойола вошел в улочку, соседствовавшую с Пти-Шатле и остановился перед одноэтажным домиком, довольно бедным на вид.

Он взялся за железный молоток, висевший у двери… Открылся глазок в двери.

– Кого надо? – раздался грубый голос.

– Мэтра Леду.

– Кто вы?

– Это вас не касается. Я хочу говорить с мэтром Леду по приказу короля.

– Входите, – сказал мужчина за дверью.

Скрипнул засов. Лойола шагнул вперед и оказался в узком коридоре, по которому мужчина ввел его в просторный зал.

– Мэтр Леду? – спросил монах.

– Это я, – ответил мужчина.

Хозяину дома было под пятьдесят. Он был малорослым, коренастым, с бычьей шеей, огромными руками и звероподобным лицом, заросшим косматой бородой.

Этот человек мог бы считаться символом грубой силы.

Лойола перевел взгляд на комнату.

Казалось, что тот, кого называли мэтром Леду, был мерзляком. Перед камином стояла деревянная скамья со спинкой. Посреди зала находился стол с остатками ужина мэтра Леду.

Но прежде всего привлекали взгляд гостя стены зала. Они производили тяжелое впечатление, с которым трудно было сжиться. Стены были выкрещены в цвет бычьей крови.

Вдоль стен проходил деревянный брус, также выкрашенный в красный цвет. В этот брус на разных расстояниях были вбиты гвозди. На гвоздях в идеальном порядке висели различные инструменты. Они были начищены до блеска, и пламя очага отбрасывало на них красноватые пятна.

Здесь была целая коллекция топоров.

Висели огромные топоры с двойным лезвием и совсем маленькие, массивные и тяжелые. Были щипцы и клещи разного размера, молотки странной формы, клинки с широким лезвием… А весь этот набор специальных орудий блестел, искрился и сверкал.

Хозяин смотрел на своего гостя снизу вверх с какой-то свирепой неуверенностью. Наконец взгляд Лойолы встретился с хозяйским.

– Возможно, завтра вы мне понадобитесь.

– Сначала покажите приказ, – глухо произнес хозяин.

Лойола развернул бумагу, и мужчина прочел ее при свете очага, потому что в зале не было ни лампы, ни свечки.

– Хорошо! – сказал Леду, возвращая бумагу Лойоле.

– Речь идет, – объяснил монах, – об очень серьезном случае. Узник очень нужный.

Леду шевельнул рукой так, словно хотел сказать: для него все узники одинаковы.

– Надо работать осторожно, – продолжил Лойола.

Леду злобно ухмыльнулся.

– Я знаю свое ремесло, – сказал он.

– Значит, вы будете готовы?

– Я всегда готов в момент, когда получаю приказ.