Читать книгу - "История куртизанок - Эдвин Эбботт"

В рабовладельческих штатах Америки нормы общественной жизни, запрещавшие сексуальные отношения между людьми разных рас, определялись позорными «Черными кодексами». Несмотря на законы, на связи, которые не бросались в глаза, обычно сознательно не обращали внимания. Но, гордо выставляя напоказ чернокожую любовницу или признавая детей, которых она произвела от него на свет, мужчина обрекал себя на общественное осуждение или даже на позор. Если он умирал и оставлял завещание, в котором давал ей вольную, либо объявлял ее или общих с ней детей своими наследниками, оставляя им имущество, собственность и деньги, существовала большая вероятность того, что его родственники такое завещание успешно опротестуют. Суды в рабовладельческих штатах неоднократно отклоняли распоряжения об освобождении рабов, содержавшиеся в завещаниях, и отказывали законным наследникам в наследстве. Такие ограничения, направленные против любых явных союзов между белыми мужчинами и их чернокожими любовницами, в наибольшей степени касались политиков, личная жизнь которых, как считалось, должна была отражать незыблемые моральные устои и благородные ценности.

Одним из тех, кто восстал против такого положения вещей, был политический деятель из штата Кентукки Ричард М. Джонсон (1780–1850). Колоритный человек, Джонсон предпочитал носить красные жилетки. Он смело сражался во время войны 1812 г., дослужился до чина полковника и получил известность как убийца индейского вождя Текумсеха. После войны, продолжая вести дела своей плантации в Кентукки, Джонсон стал государственным деятелем в Вашингтоне, где снискал уважение как способный администратор. Одновременно он поднимался по иерархической лестнице Демократической партии.

Многие демократы поддерживали Джонсона в качестве кандидата на высокую государственную должность, пока общественным достоянием не стали некоторые подробности его частной жизни и сведения, о коиторых раньше говорили как о «чудовищных слухах», получили фактическое подтверждениеб. Джонсон, как выяснили его шокированные коллеги, никогда не состоял в браке, но жил в уютной семейной обстановке с Джулией Чинн — свободной цветной женщиной, которую представлял как свою домоправительницу. Джулия была его близким другом, они ели за одним столом, она родила от Джонсона двух дочерей. Джонсон признал Имоджин и Аделину своими детьми и дал им образование в хороших школах. Когда девочки выросли, он устроил их браки с респектабельными белыми мужчинами.

Это произвело достаточное впечатление, однако Джонсон пошел еще дальше: он взял с собой обеих своих дочерей на празднование Дня независимости 4 июля, и они вместе с ним поднялись на трибуну. Его сограждане не хотели находиться рядом с двумя «незаконнорожденными квартеронками». Джонсон, которого это оставило равнодушным, заявил, что, если бы законы Кентукки позволяли, он женился бы на Джулии. Новость о сделанном им признании вскоре стала достоянием гласности, после чего респектабельные южные демократы, настаивавшие на соблюдении общепринятых норм поведения, от него отвернулись.

В апреле 1831 г. газета «Вашингтон спектейтор» сокрушалась по поводу того, что с помощью северных сторонников Джонсон добьется успеха в ходе избирательной кампании, которую он вел, стремясь получить пост вице-президента Соединенных Штатов. В частности, в газетной статье говорилось: «Цветные получат Эсфирь у подножия трона, она сможет не только диктовать моду женщинам, но и вызволить свой народ из состояния гражданского бесправия, что приведет к кровосмешению, [которое вызовет] торжество африканцев по всей стране»{190}.

Демократы из южных штатов, которые сами американцы называют «дикси», резко выступали против кандидатуры Джонсона. Они смогли одержать победу лишь благодаря мощной поддержке с запада. Журналист из Кентукки выразил мнение о том, что это произошло не из-за взрыва негодования, вызванного тем, что Джонсон сожительствовал с Джулией Чинн, а из-за «презрения к скрытности» этого обстоятельства. Если бы он только выдавал ее за свою служанку и не признавал, что был отцом ее детей, как это делали многие мужчины, тогда все избиратели, и прежде всего его земляки, южане, без колебаний отдали бы ему свои голоса.