Читать книгу - "История одного немца. Частный человек против тысячелетнего рейха - Себастьян Хафнер"

Имя тоже кое-что значит. Немецкий эмигрант Раймунд Претцель назвал себя Себастьяном Хафнером. Себастьяном—в честь Иоганна Себастьяна Баха. Хафнером — в честь своей любимой 35-й симфонии Моцарта, Хафнеровской. Но Себастьян все ж таки еще и святой, проткнутый стрелами. Стало быть, Себастьян Хафнер обрек себя на некую пронзенность, правда, не стрелами, но историей или политикой. То есть выбранным именем присягнул на верность музыке истории. Русскому читателю он должен быть известен как автор переведенной в позднесоветское время «Ноябрьской революции» и «Комментариев к Гитлеру», выпущенных на русском языке уже после перестройки. Четыре главки' из его посмертно изданной книги «История одного немца» печатались в 2002 году в «Иностранной литературе» в переводе Евгения Колесова. Труд о Ноябрьской революции в Германии пришелся по душе Михаилу Гефтеру, одному из самых интересных и плодотворных мыслителей России XX века. Он с удовольствием цитировал оттуда: «В Германии Бисмарка царила удушливая атмосфера. Вильгельм II распахнул окна». Фраза, конечно, требует продолжения: и тут потянуло таким сквознячком...

Не будем шутить и дразниться. Хафнер, подобно Гефтеру, был парадоксалистом по самой своей природе. Достаточно парадоксально уже хотя бы то, что он, убежденный консерватор, пруссак по рождению, воспитанию и едва ли не убеждениям, с сочувственным уважением пишет о спартаковцах Розе Люксембург и Карле Либкнехте. Столь же парадоксален он и в самой своей знаменитой книге «Комментарии к Гитлеру». Убежденный антифашист и враг Гитлера, он строит свою книгу как описание побед и удач диктатора, которые все как один приводят к преступлениям, неудачам и в конечном счете к катастрофе.

Парадокс этот Хафнер обнаружил давным-давно. Он зафиксировал его в «Истории одного немца»: «После того, как стало невозможно, несмотря на все судорожные усилия, удерживаться на позиции профессионального превосходства, эти люди (профессионалы. — Н. Е.) капитулировали безоговорочно. Они оказались не способны понять, что как раз успехи нацистов и были самым страшным в их диктатуре. „Но ведь Гитлеру удалось то, что до сих пор не удавалось ни одному немецкому политику!" — „Как раз это-то и есть самое страшное!" — „А, ну вы — известный парадоксалист" (разговор 1938 года)».

Уже из этой записи видно, что парадоксалистом Хафнер стал не от хорошей жизни. Совсем не хорошая жизнь загнала его, немецкого патриота, пруссака, консерватора, аполитичного эстета, поклонника Рильке и Стефана Георге, в Англию, страну, воюющую с Германией, в газеты, где надо было печатать политические тексты. Ситуация, сами понимаете, вынуждавшая быть парадоксалистом.

Он родился в 1907 году, умер в 1999-м. Его отец Карл Луи Альберт Претцель был видным педагогом в кайзеровской Германии, в Веймарской республике он работал в Министерстве культуры. Брат, Ульрих Прет-цель, —довольно крупный германист. Отец Претцелей был директором 105-й народной школы на Пленцлау-эр-Аллее в Берлине; ныне культурно-образовательный комплекс на территории означенной школы носит имя Себастьяна Хафнера, поскольку Себастьян Хафнер, то есть Раймунд Претцель, с 1911 по 1924 год жил здесь, в доме своего отца, школьного директора. Однако учился Раймунд Претцель, то бишь Себастьян Хафнер, не в народной школе, а в классической Кёниг-штадтише-гимназии на центральной площади Берлина Александерплац, но даже в этой школе сама судьба поместила его между двумя экстремистами. Его соучениками были Хорст Вессель, поэт, будущий нацистский штурмовик, погибший в стычке с коммунистами, чья песня сделалась гимном нацистской партии и нацистского государства, и Эрих Мильке, будущий коммунист, первый министр госбезопасности ГДЕ Правда, и Хорста, и Эриха выгнали из гимназии, им было не до учебы. До учебы было Себастьяну Хафнеру Даже внешне он напоминал русского писателя-эмигранта Набокова. И это внешнее сходство свидетельствует о внутреннем родстве. Ибо и Набоков, и Хафнер принадлежали к одному слою европейских антифашистских интеллигентов, выдернутых социальным катаклизмом из условий привычного существования.