Читать книгу - "История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней - Жан-Поль Ру"

ТОРЖЕСТВО ИСЛАМА

Ислам выиграл первый тур с обращением Ахмеда Текудера в 1282 г. Он проиграл второй, когда монголы не приняли суверена-мусульманина, восстали против него и свергли в 1295 г. С восшествием на престол в 1295 г. Газана он выиграл решающую партию. Хотя последний обратился в ислам, хотя он пришёл к власти благодаря мусульманской партии, этот человек, как мы сказали, был ещё проникнут традициями своего племени и, конечно, не желал вспышек насилия. Они случились, ведь в первое время царствования он был пленником своих сторонников, он должен был доказывать им своё правоверие. Глава его правительства, Ноуруз, был ограниченным фанатиком. От него страдали все — маздеисты, иудеи, буддисты и особенно христиане, самое активное из меньшинств. Много церквей было сожжено, много верующих убито. Даже патриарха Map Ябалаха, который был онгутом, то есть монголом на взгляд иранцев, арестовали, пытали, и спасло ему жизнь только заступничество царя Армении — достаточно важного и традиционного союзника, чтобы не посчитаться с его мнением. Газан не замедлил перехватить власть. Патриарха в 1296 г. реабилитировали, Ноуруза в 1297 г. казнили. Самые вопиющие расправы прекратились. Но совсем избежать насилия не удалось. Одна из таких безобразных историй случилась, когда курды в 1297 г. напали на христианскую твердыню Эрбиль, а в 1304 г. захватили её.

Религиозные меньшинства империи никогда не вернут себе прежних позиций. Map Ябалаха, к которому двор прежде так благоволил, умер почти в одиночестве, в полуопале. Новый министр Рашид ад-дин, человек довольно мерзкий, но великий администратор и гениальный историк, в руках которого с 1297 г. и до смерти находилась неограниченная власть, обратился в ислам и наглядно дал это понять, предприняв отвратительные гонения на бывших единоверцев — иудеев. Кончил он плохо: в 1318 г. его разрубили надвое. Христианство выжило, но было обречено на прозябание. Когда Монгольская империя рухнула, а вместе с ней и её политика терпимости, даже когда крестоносцы в 1291 г. покинули Святую землю, потомки мусульман, живших со времён зарождения ислама в довольно хороших отношениях с христианами, не простили последним ни поддержки монголов, ни самоуверенности, ни бесчинств, которым те иногда предавались, ни агрессии «франков».

Однако благодаря продолжению дипломатических отношений с Западом сохранилось множество миссий и даже было создано архиепископство Султании, возглавить которое, как мы видели, было в 1318 г. поручено Франкону Перузскому, а потом Иоанну из Кора; прибыло шесть новых епископов и в течение всего XIV в. основывались новые епископства, например, в 1356 г. в Нахичевани, в 1374 г. в Мараге; процветало около десятка францисканских и доминиканских монастырей в главных городах Иранской империи — в Тебризе, Султании, Мараге, Тифлисе, Эрзуруме. Так что, описывая ситуацию, в которой оказалось христианство, нам не следует слишком сгущать краски. Как отмечает Жан Ришар, libellus Иоанна Султанийского за 1404 г. не рисует по-настоящему пессимистичную картину положения церкви, хотя к тому времени по этим землям уже прошёл Тамерлан.

Мусульманская реакция, последовавшая за обращением Газана и победой ислама, выразилась не только в вспышках насилия, массовых убийствах, закрытии и разрушении церквей, храмов, пагод, но и в настоящем религиозном и, лучше сказать, духовном возрождении, о котором даёт понять создание в Согдиане ордена Накшбандии, основанного Баха ад-дином Накшбанди (1317-1389) и вооружённого персидской культурой, литературной и теологической, в трёх отношениях. Его доктрину можно было бы свести к фразе: шариат, весь шариат, ничего кроме шариата. В то же время, благодаря отчасти меценатству ильханов, отчасти — видных иранских семейств, пробудилось к жизни религиозное зодчество.

В первые десятилетия монгольского завоевания было построено очень немного памятников, но довольно скоро начали возводить первые мавзолеи. Они стали одними из самых примечательных строений эпохи ильханов, и среди них есть один шедевр — гробница султана Олджайту в Султании. С 1260 г. в Варамине находится прекрасная гробница имама Яхьи, а позже в том же городе появился Гунбад Ала ад-дина, башня высотой 25 м, очень строгая; в XIV в. в Исфахане построили мавзолей Джафара (1335), небольшую восьмигранную башню, ныне плохо отреставрированную, и мавзолей Баба-Касима (1340), в Ардебиле — мавзолей великого шейха Сефи ад-Дина, предка Сефевидов (1334), в Ургенче — мавзолей Турабек-хатун (ок. 1320-1330). Мавзолей Олджайту, к сожалению, сильно повреждённый (но его реставрируют), — одно из самых примечательных произведений мусульманской архитектуры. Он представляет собой массивное восьмигранное строение из кирпича со слегка наклонными стенами толщиной 7 м, окружающими зал 26 м в диаметре, который накрыт куполом, поднимающимся на 52 м. В его фасаде, строгом и подчёркнуто ритмизованном, проделано четыре монументальных двери, и над ним возвышалось несколько стройных минаретов, от которых сохранились только основания. Все архитектурные и декоративные элементы из штука и глазурованного кирпича, видимо, когда-то роскошные, встречаются и в других местах. Однако постройка выглядит очень новой, и смелость, мощь, устремлённость вверх вызывают здесь ассоциации с готическим искусством.

Расцвет строительства Великих мечетей произошёл не раньше XIV в. Одна из старейших — в Тебризе (1310), которая ныне почти исчезла, имевшая всего один большой айван длиной 65 м, шириной 30 м и высотой 25 м, а перед ним находился огромный двор, окружённый пристройками, в котором видят один из первых кюллие, архитектурных комплексов. Мечеть в Натанзе появилась несколько позже. Возведённая между 1304 и 1325 гг., она тоже входила в состав комплекса, от которого осталось немногое, кроме портика ханаки, украшенного керамикой. Своеобразие мечети в Варамине (1326-1332), сильно пострадавшей, состоит в абсолютной симметрии. От пятничной мечети в Йезде (1325) сохранился только зал под куполом, отделанный фаянсом и штуком. Одно из самых привлекательных художественных творений эпохи относится ещё к временам Олджайту. Это михраб пристройки к Большой мечети Исфахана, где эпиграфический и цветочный штуковый декор отличается предельной изысканностью и исключительной сложностью (1310). Небезынтересно сравнить его с современным ему строением — цитаделью (Арк) Тебриза со стенами высотой 40 м, тяжёлой, мощной, несколько вульгарной.

Позже будут говорить о «тимуридском возрождении». О «монгольском возрождении» не говорят, как, впрочем, и о монгольской культуре, потому что все интеллектуальные или художественные творения чётко вписываются в сельджукскую традицию, и это показывает, насколько она была сильна. Она проявилась в памятниках, только что перечисленных, и ещё более в творчестве трёх поэтов, принадлежащих к шести-семи величайшим поэтам Ирана, в творчестве историков, двое из которых стали корифеями, в работах Тебризской школы живописи, в научном подъёме, о котором свидетельствуют обсерватория в Мераге, основанная в 1259 г. и послужившая образцом для других, построенных позже, деятельность великого астронома Насира ад-дина Туси (1201-1274) и «Ильханские таблицы» 1272 года.

Великие поэты монгольской эпохи жили на окраинах империи. Джалал-ад-дин Руми (1207-1273) родился в Балхе, но отец, бежавший от нашествия орд Чингис-хана, увёз его в Конью, столицу анатолийских сельджуков. Руми основал там самый знаменитый мистический орден ислама — орден кружащихся дервишей, или мевлеви, дал решающий импульс развитию сакральной музыки и танца и сочинил «Маснави», один из самых прекрасных текстов на иранском языке. Саади, родившийся и умерший в Ширазе (1213-1292), тоже покинул родной город, чтобы скрыться от захватчиков, но очень скоро, в 1256 г., вернулся. Он создал разнообразные произведения, отмеченные в равной мере лиризмом, юмором и морализмом. Что касается Амира Хосрова (1253-1325), то он попал в руки к монголам, бежал от них и укрылся в Индии, где показал себя как превосходный ученик Низами и сильно способствовал развитию персидской культуры на субконтиненте.