Читать книгу - "Салтыков - Сергей Мосияш"

Румянцеву, выступившему в поход к Кольбергу, было выделено всего четыре колка и отряд казаков под командой Ивана Грекова.

— Это же мало, очень мало, — сказал Румянцев Бутурлину. — Там наверняка у пруссаков больше. И артиллерия ж мне нужна.

— Для вас в Данциг будет морем доставлено около шести полков и с полсотни орудий. И потом, в случае чего, и мы подсобим.

— Ну смотрите, Александр Борисович, я ведь от Кольберга не отступлю, как Олиц, пока не возьму на щит его.

— Дай бог, дай бог, Петр Александрович. Мне Салтыков рекомендовал именно вас послать на Кольберг.

Из-за ожидания пополнения для своего корпуса Румянцев двигался на север не спеша. Чтобы раньше времени пруссаки не обнаружили его, он во все стороны рассылал казачьи разъезды с заданием уничтожать вражеские дозоры и форпосты.

С дороги он отправил к главнокомандующему шведской группой войск Ландингсгаузену короткую записку: «Убедительно прощу, ваше превосходительство, пресечь всякое сообщение Кольберга по морю и Одеру с основными силами врага. Заранее благодарю вас за участие в блокаде этой крепости».

— В июле действительно на Данцигский рейд на кораблях прибыло пополнение Румянцеву, более шести тысяч человек пехоты. Когда они соединились с Румянцевым, он спросил командира:

— Сколько пушек привезли вы?

— Сорок две, ваше сиятельство.

— Каков боезапас?

— Четыреста выстрелов на каждую.

Румянцев прищурился, пошевелил губами, видимо производя в уме подсчет, и сказал:

— Это на шестнадцать тысяч восемьсот выстрелов. Неплохо, но не помешало б и побольше. Дело предстоит жаркое.

В конце августа Румянцев подошел к Кольбергу, со стороны моря крепость уже была отрезана пришедшей ранее эскадрой вице-адмирала Полянского.

На «десятке» Румянцева доставили на флагманский корабль. В уютной каюте адмирала они с глазу на глаз провели переговоры.

— Прошу вас, адмирал, уничтожить хотя бы береговые батареи, — сказал Румянцев.

— Буду стараться, ваше сиятельство.

— Жаль, что вы поздно пришли.

— Почему?

— Я не знаю, насколько мне позволит погода болтаться на рейде. Обычно в сентябре здесь начинаются шторма, и мне придется уйти, дабы не вылететь на берег.

— Ну хорошо. До штормов поработайте как следует.

— Постараемся. Какой силой вы располагаете?

— У меня около десяти тысяч.

— Мало. В крепости гарнизон не столь велик, где-то около четырех тысяч, но восточнее Кольберга на высотах укрепился принц Вюртембергский, только у него около двенадцати тысяч. Западнее Кольберга находится укрепление Грюненшанц, оно не столь велико, но окружено болотами. Вот принц и Грюненшанц будут вам досаждать. Впрочем, и Кольберг не оставит в покое, там сидит такой лихач, прусский генерал Вернер.

— Ну что ж, спасибо, господин адмирал, за столь обстоятельную картину.

— И еще, ваше сиятельство, надо беречься с тыла. Король наверняка пошлет сикурс, он слишком ценит Кольберг.

— Мы тоже знаем ему цену, — улыбнулся Румянцев. — И потому расшибусь, но возьму его, слово дал главнокомандующему.

Воротившись от адмирала, Румянцев собрал военный совет и, дабы не очень пугать своих офицеров, умолчал о том, что-пруссаки превосходят их в количестве солдат: «Бог не выдаст, свинья не съест».

— Итак, господа, строим наши полки вокруг Кольберга подковой. Генерал Панин, вы станете на правом фланге, упретесь правым крылом в боденхагенский лес. Поскольку там много окопалось пруссаков, надо всех их выкурить оттуда. Вам поможет казачий отряд Луковкина. Абросим, ты слышишь?

— Слышу, ваше сиятельство! — вскочил Луковкин.

— Сиди. Прочешешь с казаками весь лес. С левого фланга у нас река Персанте, а перед ней укрепление Грюненшанц. Полковник Шульц, вы со своим полком должны взять это укрепление…

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

— Там окопаетесь, займете круговую оборону, дабы предупредить прусский сикурс. Я с Бибиковым буду в центре. Все реляции, донесения посылать мне сюда. Теперь казакам задание: Туроверов, ты прикрываешь нас с юга. Иван Греков уходит на юг, веером рассылая разъезды, дабы не прозевать королевского сикурса. Если его обнаружите, немедленно шлите ко мне гонца, а другого к главнокомандующему, чтобы он выслал за пруссаками дивизию.

В это время загрохотали в море пушки.

— Ну вот адмирал Полянский начал с той стороны, мы начнем с этой.

— Нам надо окопаться, — сказал артиллерийский полковник.

— Окапывайтесь. Чего ж медлите?

Фридрих II получил с гонцом сообщение от принца Вюртембергского, что русские осадили Кольберг. Король призвал генерала Платена.

— Генерал, немедленно высылайте к Кольбергу, его осадили русские. Ударьте им в спину и, соединившись с принцем Вюртембергским, рассейте их.

— Слушаюсь, ваше величество.

А принцу Фридрих тут же написал письмо: «Я не могу потерять этот город, он для меня слишком важен, и, если он попадет в руки врагов, для меня это будет большим несчастьем».

Хотел приписать о сикурсе Платена, но передумал: «А ну перехватят гонца русские». Однако, поразмыслив, написал: «Заставьте Вернера атаковать их». Пусть, в случае чего, русские гадают, кто такой Вернер и откуда должен атаковать. А Вернер находился в крепости.

Получив через принца приказ короля «атаковать их!», Вернер подготовил две тысячи триста солдат, хорошо вооружив их. И ждал ночи.

— Вы оголяете крепость, — пытался урезонить его комендант. — С кем я останусь?

— Я исполняю приказ короля. Мы пробьемся на Трептов, там должны быть наши. И, повернув с ними, ударим в тыл русским. Неужели не ясно?

— Ясно, — вздохнул комендант. С королевским приказом спорить было бесполезно и даже опасно.

После полуночи, в самое темное время суток, заранее смешанные южные ворота почти бесшумно отворились, и Вернер вывел свою ударную колонну. Русские, не ожидавшие такого нахальства от осажденных, не смогли удержать этот сжатый «кулак». И Вернер прорвался почти без потерь. Об этом тут же сообщили Румянцеву, он призвал Бибикова: