Читать книгу - "Тайна гибели Сергея Есенина. «Черный человек» из ОГПУ - Зинаида Агеева"

Есенин понимал, что он — лишь временный житель на земле, и потому хотел оставить на ней память о себе. Марии Бальзамовой он пишет: «Если я буду обладать намеченным мною талантом, то он будет самым подлинным». Первое время ему было непривычно после деревенской тишины слышать звуки заводских и фабричных гудков и шум городского транспорта. Но вскоре он перестал их замечать. Занимался самообразованием, много читал. Хорошо знал поэзию гениального Пушкина, прозу талантливого писателя Достоевского, по-прежнему заучивал наизусть новые стихи поэта Александра Блока. Находил время для обозрения достопримечательностей Москвы. Он замирал от восторга перед величественным храмом Василия Блаженного на Красной площади и не менее величественным храмом Христа Спасителя, которого к тому времени еще не коснулась разрушительная сила советской власти. Этот памятник архитектуры, построенный в конце XIX века на народные средства, собранные по всей России, был разрушен только в 1931 году. На его месте был выкопан и залит водой котлован (храм восстановлен в 90-х годах XX столетия). Печальная участь постигла в советское время и другие шедевры архитектуры: был разрушен Симонов монастырь — красивейшее сооружение на берегу Москвы-реки, Чудов монастырь в Кремле, многие другие храмы — неповторимые памятники русской старины.

Есенин поддерживал письменную связь с друзьями и знакомыми. Его чувства к Марии Бальзамовой еще не остыли, и он пишет ей в одном из писем: «Я в отчаянии ломаю руки, что делать, как жить, не фальшивы ли мои чувства? Я стараюсь всячески забыться, надеваю маску веселости, но это мало помогает». Позже в другом письме к ней же он пишет: «Я не могу придумать, что со мной. Но если так продолжится еще — я убью себя. Брошусь из окна и разобьюсь вдребезги».

Письма его к школьному другу Грише Панфилову пестрят философскими рассуждениями: «Я человек, познавший истину. Я не хочу носить личину крестьянина и христианина».

Любовь Есенина к чтению заставляла его жертвовать отдыхом и пополнять свои знания по литературе. Читал и религиозные книги, по поводу чего писал Панфилову: «В настоящее время я читаю Евангелие и нахожу много нового для меня. Христос — это совершенство. Но я не так верую в него, как другие. Те веруют из страха: что будет после смерти, а я верую как в человека, одаренного умом и благородной душой, как в образец в последовании любви к ближнему»^[32].

В Москве Есенин быстро перенял манеру поведения городских жителей, но речь его еще долгое время имела деревенский акцент: букву «г» произносил мягко, на украинский лад, с придыханием. Взрывчатый характер Есенина, его склонность к внезапным вспышкам гнева, к конфликтам, что отмечали его друзья еще во время учебы в школе, не позволили ему мирно уживаться с отцом, который не поощрял его увлечения поэтическим творчеством. Панфилову Есенин сообщает, что с отцом «дело дошло до великой распри». К тому же его не устраивала работа в мясной лавке, которая не давала простора его любознательному уму и была ему не по душе. Не для того он учился много лет, чтобы работать за гроши и находиться в полной зависимости от владельца лавки. Он считал, что, имея живой характер, развитое воображение и быструю сообразительность, сможет сам, без помощи отца пробить себе путь в будущее. В конце 1912 года, отказавшись от предложения отца поступить в Учительский институт, он оставляет работу в мясной лавке, живет у знакомых и подыскивает новую работу После ухода от отца первое время его переполняло чувство свободы и независимости. Но самостоятельная жизнь потребовала от него заботы о насущных нуждах. И вскоре он понял, что попал в трудную жизненную ситуацию. Не имея средств, жил впроголодь. Знакомые, как ему казалось, подтрунивали над ним, говорили, что ему все равно придется вернуться к отцу. Они, как и отец, считали, что его увлечение поэзией — это пустая забава. А он, несмотря ни на что, упорно пишет стихи и рассылает по издательствам, но их не публикуют. Ему исполнилось 17 лет — возраст, самый уязвимый к невзгодам. Нервная система еще не приобрела устойчивости, и к тому же в организме шла гормональная перестройка, усиливая и без того повышенную нервную возбудимость. Не находя выхода из сложившейся трудной ситуации и не видя перспектив для решения жизненных проблем, он совершает отчаянный поступок, о котором сам написал в письме к Грише Панфилову: «Я не вынес того, что обо мне болтают пустые языки, и выпил немного эссенции. У меня схватило дух, и почему-то пошла пена. Я был в сознании, но передо мной все застилалось какой-то мутной дымкой».

Попытка уйти из жизни не удалась. Но перенесенный стресс способствовал его отрезвлению от тяжелых мыслей. Вскоре с помощью знакомых он находит работу в магазине книгоиздательства «Культура». Но в январе 1913 года магазин был закрыт, и Есенин остался без работы. После месячного отдыха в Константиново в марте 1913 года он возвращается в Москву и находит работу в типографии И. Д. Сытина на Пятницкой улице. Работает сначала подчитчиком, а позже корректором.

Упорства у него оказалось достаточно, чтобы преодолеть жизненные трудности, хотя еще не хватало мудрости. Но она не рождается вместе с появлением на свет человека, а приобретается постепенно с течением времени. Путеводной звездой его и целью жизни было стремление не только к обеспеченности, но и к славе, которую он мог приобрести только благодаря своему поэтическому творчеству, других выдающихся способностей у него пока еще не было. Зарабатываемых в типографии денег хватало лишь на пропитание и покупку книг. В марте 1913 года он пишет другу Панфилову, что «купил Надсона за 2 рубля 15 копеек и написал стихи на Надсоновскую тему». Быт его продолжает оставаться неустроенным: ночует то у знакомых, то в подсобном помещении типографии.

Сергей Есенин на занятиях кружка самообразования работников типографии «Товарищество И. Д. Сытина», 1914 г.

Особенности развития личности Есенина стали обнаруживаться явно в 17-летнем возрасте. Восторг в его душе уживался с внезапными вспышками гнева. Его неспокойный характер не способствовал сближению с работниками типографии. Своими мыслями он делится только со своим другом Гришей Панфиловым. При этом в письмах к нему по-прежнему много философских рассуждений. 23 апреля 1913 года он пишет: «Как нелепа наша жизнь. Она коверкает нас с колыбели, и вместо истинных людей выходят какие-то уроды. Меня здесь считают сумасшедшим, и уже хотели было везти к психиатру, но я послал всех к сатане и живу, хотя некоторые опасаются моего приближения. Да, Гриша, люби и жалей людей. Люби и угнетателей и не клейми позором, а обнаруживай лаской жизненные болезни людей. Все люди — одна душа. Истина должна быть истиной. У нее нет доказательств, и у нее нет граней, ибо они сама альфа и омега. Нет истины без света, и нет света без истины. Богач, погляди — вокруг тебя стоны и плач, заглуши свою радость». Не верится, что эти философские рассуждения писал 17-летний юноша.