Читать книгу - "Английские корни немецкого фашизма. От британской к австро-баварской `расе господ` - Мануэль Саркисянц"

Уже задолго до Гитлера «дрессировщики» британских «властителей» предусмотрительно принимали меры против той угрозы, которую несли с собой знания и образование.

Руководители паблик-скул, такие, как, например, Уэллдон, противопоставляли этой угрозе задачу воспитания характера в школах Британской империи.^[965] Выковывать характер призваны были и развлечения, которым предавались англичане в своих колониях, развлечения, ориентированные на укрепление мышц, а не на усиление интеллекта (к этому стремились и гитлеровские «наполас»): «Не легкомысленные книжные знания, а серьезная верховая езда и травля кабанов». Приоритетность «мужественного времяпрепровождения сочеталась с презрением ко всему интеллектуальному и эстетическому…» — констатировал Фрэнсис Хатчинс. Персонаж капитана Белью, «гриффин, уличенный в цитировании лирики, был вынужден оправдываться за подобную эксцентричность… Он заметил [на это], что таков его нрав — цитировать стихи. «Ха-ха! — сказал его начальник. — Философствование?! Да это еще хуже»».^[966][967] Если жители колоний относились так к собственной, британской литературе, то нечего и говорить об уважении к культурным ценностям туземцев. Колониальный музей Фейра в Рангуне, столице Британской Бирмы, насильственно присоединенной к Британской Индии, получал от правительства субсидию в размере десяти (sic) фунтов стерлингов в год. Английское «Литературное общество молодых людей» сначала (после 1852 г.) получало дотацию в тридцать (sic) фунтов стерлингов в год, а после 1878 г. правительство колонии сэкономило и эти деньги…^[968]

«Их невежество в области искусства было поразительно», — отмечается в знаменитом колониальном романе Э. М. Форстера^[969]«Поездка в Индию» (1924), — «и они никогда не упускали случая возвещать о нем друг перед другом; это было умонастроение, типичное для привилегированных школ и расцветшее здесь гораздо более пышным цветом, чем оно может надеяться расцвести в Англии».^[970]

«Предрассудки против интеллектуальных наклонностей и культ прославления действия, дела прослеживаются в сочинениях почти всех индо-английских авторов этого периода [с 1880 г. ]… корни этих предрассудков, корни нежелания мучиться вопросами «почему» и «зачем», мучиться проблемами абстрактной справедливости и демократических принципов следовало искать именно в паблик-скул».^[971] Чарлз Дилк в своей «Более Великой Британии» открыто заявлял: «Нельзя абстрактно рассуждать о несправедливости аннексии, потому что… худшая из возможных форм британского правления для народной массы лучше, чем самая лучшая власть [туземных (в данном случае — эфиопских)] царьков».^[972]

Пространство на востоке должно было стать «немецкой Индией» Гитлера. И будущий рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг разработал для поселенцев этой «немецкой Индии» образ «расы господ», который не слишком отличался от британского, пропагандируемого в паблик-скул. Однако Розенберг оказался намного последовательней своих британских учителей. Английский биограф Альфреда Розенберга Роберт Сесил так описывает убеждения рейхсминистра: «сразу за догматом расы следовал догмат, утверждавший, что роль индивидуума незначительна… Индивидуума следовало лишить способности к независимому суждению. Его существование приобретает значимость лишь через осознание себя частью целого. По Розенбергу, человеческое существо само по себе — ничто. Оно может иметь личностные качества… только в том случае, когда его дух и душа являются органическим продолжением расы».^[973]