Читать книгу - "Виктор Лягин. Подвиг разведчика - Александр Бондаренко"

«В январе 1942 г. в Парке культуры и отдыха им. Петровского была проведена вторая диверсия, во время которой уничтожено до 20 автомашин, 5 мотоциклов, 30 тонн горючего и запасные части к автомашинам».

Сложно представить, каким «костром» полыхали 30 тонн горючего. Но думается, что не этот сгоревший бензин явился для гитлеровцев самой большой потерей — огнем, что также зафиксировано в ряде документов, было уничтожено порядка «4000 штук автопокрышек разных систем».

Какую ценность представляли собой автомобильные покрышки, Виктор Лягин хорошо знал еще по своему американскому опыту. Помните, отец и сын Форды поставляли Германии автопокрышки, которых тогда не хватало даже в самих США? То есть покрышки были самым что ни на есть дефицитным товаром, мертвым грузом они на складах не лежали!

Конечно, если бы — предположим — «маршрутники» уничтожили целую тысячу германских грузовых автомобилей, это, разумеется, выглядело бы гораздо впечатляюще. Но как и где собрать вместе такую массу грузовиков? А вот четыре тысячи покрышек — это как раз на тысячу таких машин, как весьма популярная грузовая «трехтонка» «Opel Blitz» или легкий штабной автомобиль «Kubelwagen Тур 82» (кстати, эти трофейные германские машины охотно использовали не только англичане и особенно американцы — за один «Kubelwagen» они отдавали французам или англичанам по три своих «Willys МВ», — но и командиры Красной армии). Так что четыре тысячи уничтоженных покрышек вполне могли надолго поставить на прикол ту самую тысячу немецких автомобилей, чтобы они ржавели под снегом и дождем! Да и внешне, можно представить, эффект этим пожаром был произведен ошеломляющий: море огня от бензина и уходящий вверх столб коптящего чернейшего дыма, возвращающегося потом на землю противными жирными липкими хлопьями…

Может, именно из-за этого «повторного визита» известный нам комендант Гофман, не сумевший обеспечить в городе Николаеве тишину и образцовый немецкий порядок, был заменен на генерал-лейтенанта Винклера? Ну да какая нам с того разница!

Для нас гораздо важнее, что как раз в период этой второй операции в парке Петровского — и несколько позже — Лягин в городе Николаеве вообще отсутствовал.

Вот какие показания давала по этому поводу Магдалина Дукарт:

«По заданию моего мужа Корнева я в ноябре 1941 года выехала из Николаева в Одессу для подыскания конспиративной квартиры д ля мужа на предмет установления связи с подпольной организацией в г. Одессе. С этой целью я официально получила от фон Бодеккера для себя и для мужа перевод в Одессу в филиал “ВЕРФТЕЕАУФТРАГТЕР”^[89], находившийся в подчинении того же фон Бодеккера. Там я работала с конца ноября 1941 по 17 февраля 1942 года переводчицей у Гассельмана, являвшегося адъютантом фон Бодеккера и назначенного последним руководителем указанного филиала.

Согласно перевода, 16 декабря 1941 года в г. Одессу в тот же филиал, где работала и я, прибыл и мой муж Корнев, где он работал на заводе № 2 им. Марти^[90] инженером с 16 декабря 1941 по 17 февраля 1942 года.

В гор. Одессе я заболела и 17 февраля 1942 года вместе с мужем Корневым возвратилась в г. Николаев, где он продолжал работать на заводе им. Марти».

Действительно, Виктор Лягин лихорадочно искал возможность выйти на связь с Центром. (Но мы прекрасно понимаем, что Магда не ведала о том ни сном ни духом!) Вполне также возможно, что он намеренно исчезал на время диверсий — ну и еще могли быть причины. Но все же думается, что поиски связи — это причина основная.

Поначалу Виктор возлагал свои надежды на николаевское подполье. В известной нам «Докладной записке о результатах проверки работы резидентуры “КЭН”а и розыска ее участников» говорится:

«В процессе работы ЛЯГИН В. А. установил в гор. Николаеве связь с патриотическими группами и так называемым “Контрольным Комитетом Николаевского центра” в составе председателя ЗАШУК К. П. (повешен) и членов — БОНДАРЕНКО В. (жив), ВОРОЛЬЕВ Ф.^[91] (повешен), КОМКОВ М. (расстрелян), ВОРОБЬЕВ Б. (жив). Этот Комитет руководил деятельностью отдельных патриотических групп в гор. Николаеве и Николаевской области и партизанским отрядом НЕЧЕСАНСКОГО (жив) в Херсонских плавнях. Идейным руководителем всего подполья являлся ЛЯГИН В. А. Связь с “Николаевским центром” осуществлялась через участников резидентуры СОКОЛОВА А. и НИКОЛАЕВА А.».

Все это замечательно, но только и у «Николаевского центра» радиосвязи с Москвой не было.

Вот тогда-то Виктор и принимает авантюрное в общем-то решение: отправиться в Одессу и там разыскивать подпольщиков. Нет, разумеется, идея по большому счету была хорошей — Лягин знал, что в Одессе, как и в Николаеве, действует нелегальная резидентура НКВД, и рассчитывал на какое-то фантастическое везение. Он мог даже не знать руководителя резидентуры, так как изначально это ему не требовалось, а «ненужные» знания в разведке не приветствуются. Допустим, провалился один резидент, в гестапо «заплечных дел мастера» сумеют развязать ему язык — и где гарантия, что он тогда не сдаст всех других резидентов? Конечно, в разведке к своим сотрудникам было стопроцентное доверие, но только в части, непосредственно касающейся их собственного задания. А прочие знания, как мы уже говорили, могут порождать «многие печали»…

Была бы действующая рация — Лягин связался бы с Центром, и тогда бы, наверное, ему назвали адрес явки в Одессе — где-нибудь на Дерибасовской или Малой Арнаутской улице (где, кстати, по словам незабвенного Остапа Бендера, производят всю контрабанду); Виктор бы подошел к указанному дому, убедился, что на подоконнике известного ему окна стоит горшок с геранью, поднялся на третий этаж, нажал бы на кнопку условленное количество раз — два коротких звонка и один длинный — и спросил бы приглушенным голосом: «Здесь продается славянский шкаф?» И всё, никаких проблем! Подготовленный читатель нас прекрасно понимает.

Хотя тогда-то зачем было бы ему связываться с одесской резидентурой?!

Однако ни явки, ни пароля Виктор Лягин не имел, а потому отправлялся в Одессу «на авось», неведомо к кому и куда именно…

* * *

А ведь, конечно, в этом удивительном и прекрасном черноморском городе ему было к кому приехать! В Одессе в это время честно трудились совершенно замечательные люди — коллеги Виктора Лягина, его соратники по тайной войне.

Действовавшей в городе нелегальной резидентурой «Форт» руководил капитан госбезопасности Владимир Александрович Молодцов^[92], сотрудник НКВД с 1934 года, переведенный во внешнюю разведку 1 марта 1941 года — в центральном аппарате он курировал румынское направление. Оперативная разведывательно-диверсионная группа, которой руководил Молодцов, в основном состояла из одесских чекистов. Даже не беремся сказать, как будет точнее — не то под командованием Молодцова было три различных отряда, не то его группа была разделена на три подразделения. Но точно известно, что одно подразделение, занимавшееся исключительно разведкой, находилось в Одессе, так сказать, в рассредоточенном состоянии, люди жили по квартирам, под чужими или своими именами, а два других подразделения, разведывательно-диверсионные, укрывались под землей, в знаменитых одесских катакомбах, превратившихся в настоящую крепость, которая продолжала вести свой бой до самого окончания гитлеровской оккупации.