Читать книгу - "По волнам жизни. Том 1 - Всеволод Стратонов"

Передвигающиеся песчаные холмы — бич для железной дороги. Холм за холмом надвигаются на рельсовый путь, и надо бороться с этими песчаными заносами.

С ними борются и не без успеха, — так же, как борются с заносами снежными: обсаживают полотно по сторонам растениями — все тем же бесценным саксаулом. И часто из боков надвинувшегося бархана бывают видны ветки затопленного песком этого стойкого деревца.

В ту пору в Туркестане начали опыты взращивания в песках и некоторых других растений, помимо саксаула. Опыты были обнадеживающие; чем кончилось, мне неизвестно.

К утру мы выехали из песчаного моря. Поезд несется по бедной растительностью степи. Она выгорает летом, но сейчас, в конце марта, ярко зелена. К югу тянется цепь безлесных каменистых гор — граница Персии. Красные горные породы, точно перед глазами ландшафт Марса, видимый в могучий телескоп.

Зато — что за веселые оазисы на больших железнодорожных станциях, где есть вода! Солнце весело заливает светом рощицы, в которых тонут станционные здания.

Точно в другой мир попадаешь. И особенно наслаждаешься свежей родниковой водой.

И снова безлюдная степь. Лишь кое-где, среди убогой зелени, белеют, точно отрезанные полушария, юрты туркмен-кочевников, с пасущимся на траве их скотом. Да порою еще по унылой степи проедет на лихом туркменском коне статный всадник в громадной барашковой шапке.

Эти места — арена недавних в ту пору еще боев. По безлюдной и безводной степи здесь шли войска Скобелева — покорить беспокойных туркмен.

Подъезжаем к Геок-Тепе^[245], столь памятному своими боями. Взятие русскими войсками этой крепости прикончило самостоятельность туркменских народов: Ахал-Теке и Мерва^[246].

Громадная площадь на равнине обнесена полуразвалившимся уже валом. Но кое-где, для памяти, вал этот реставрирован.

Так это и есть грозная туркменская крепость?

Здесь, за высокими глиняными стенами, скопилось несколько десятков тысяч населения — мужчин, женщин и детей, — искавших в крепости последнего прибежища, страдавшего, голодавшего и беспомощно гибшего при обстреле. Защищали крепость мужчины, почти сплошь вооруженные только холодным оружием: ружей у туркмен было сравнительно мало, из артиллерии же — старинная столетняя английская пушка, да еще пара каких-то подобий орудий. Защитники крепости проявляли действительные чудеса храбрости, беззаветного фанатического героизма, когда отстаивали свое последнее убежище… Врывались почти голыми по ночам, с кинжалами в руках, в солдатские окопы, гибли массами, но вырезывали при этом в траншеях русские зазевавшиеся роты. Невольно преклоняешься перед совершенно исключительным героизмом и любовью к своей выжженной солнцем родине этих людей.

Нет причины уменьшать и доблести русских солдат, осаждавших Геок-Тепе. Их геройство возбуждалось преимущественно их малочисленностью, вызванной в свою очередь скудостью денежного ассигнования на экспедицию. В Петербурге вопрос об экспедиции был поставлен экономически: минимум ассигнований, а следовательно и минимум отправленных войск. Рекордный минимум предложил М. Д. Скобелев, и он разрешил стоявшую перед ним задачу. Но сколько из‐за этой самой экономии было принесено в ненужную жертву с обеих сторон жизней! Сам же Скобелев утверждал:

— Азиатов надо бить по воображению!

Все же, хотя и значительно уступавшие числом, русские войска были несравненно лучше вооружены технически, а руководил ими полководец, стяжавший себе ореол непобедимости.

Позже около станции Геок-Тепе устроили музей в память этой Ахалтекинской экспедиции. Поезд стоял на станции двадцать минут, и пассажиры устремлялись через рельсы бегом к музею, бегло его осматривали, а затем вскачь неслись обратно к поезду.

Столица Закаспийской области — Асхабад^[247], в простом народе перекрещенный в Аскабак. Привокзальное предместье — домики с плоскими крышами и дворы, почти лишенные растительности. Унылое впечатление! Самого города, впрочем, от вокзала не видно.