Читать книгу - "Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше - Эрих фон Манштейн"

Сразу же оговорюсь, что в этой книге из наших диалогов я использую только то, что касается участия фон Манштейна в Крымской кампании 1941–1942 гг.

– Работая над Verlorene Siege, я попытался изложить ход боев 11-й армии и румынских соединений, в том числе и в Крыму, чтобы оставить память о моих доблестных товарищах, показавших в 1941–1942 годах чудеса храбрости и выдержки в почти непрерывных боях против практически всегда во много крат превосходящего противника. Поверьте мне, это было нелегко… Мои солдаты атаковали и преследовали противника всегда с несравненным наступательным порывом и стойко держались, когда обстановка становилась чрезвычайно сложной. Часто им приходилось выполнять невыполнимые задачи, да-да. Но они мужественно терпели и выполняли свой долг, и не роптали, когда по моим приказам их бросали с одного участка фронта на другой. Знаю, что приказы они выполняли с величайшим доверием ко мне, верой, что приму правильное решение, потому я всегда был уверен, что смогу положиться на моих солдат.

Крымская кампания 11-й армии заслуживает того, чтобы ее оценили и ее участники, оставшиеся в живых, и все те, кто так или иначе занимается то ли событиями Второй мировой войны, то ли исследованиями вооруженных сил Германии, то ли именно этой армией. Уникальность операций 11-й армии уже в том, что она имела возможность вести самостоятельные операции на отдельном ТВД. Армия была избавлена от вмешательства Главного командования сухопутных войск. В этой кампании на протяжении долгих 10 месяцев непрерывных боев были и наступательные, и оборонительные сражения, велись и свободные операции по методу маневренной войны, было стремительное преследование, отпор десантных операций противника, у которого было явное превосходство на море, велись даже бои с партизанами. Слишком многое приходилось контролировать; судьба дала уникальный шанс проверить каждого человека, одевшего форму военачальника, доказать чего он стоит в этой жизни…

Крымская кампания интересна еще и тем, что проходила на окруженном почти со всех сторон Черным морем полуострове, который сохранил следы древних культур и разных народов: греков, русских, готов, генуэзцев, татар. Еще в знаменитую Крымскую войну 1854–1856 годов Крым был в эпицентре исторических событий. Так что мне были не безразличны названия мест, повидавших бои середины XIX века: Альма, Бельбек, Балаклава, Инкерман, Малахов курган. Только вот… оперативная обстановка Крымской войны никак не может идти в сравнение с обстановкой, сложившейся в Крыму в 1941–1942 годах. В то далекое время на море господствовали западные державы, то есть, – наступавшая сторона; они и могли использовать все вытекающие отсюда преимущества. Тогда как в XX веке, в сороковых годах господство на море было только у Черноморского флота. Наступавшая 11-я армия должна была не только занять Крым и взять Севастополь, но и нейтрализовать все преимущества, которые давало Советам господство на море.

Генерал-фельдмаршал сделал паузу, отпил несколько глотков кофе и я, воспользовавшись этим, задал очередной вопрос (ведь наш разговор шел уже не один час):

– Скажите, пожалуйста, почему вы в своей книге «Утерянные победы» везде пишете русские, а в разговоре со мной употребляете иное слово – Советы?

На что Эрих фон Манштейн коротко бросил:

– Давай на этот вопрос я отвечу позже…

И, помолчав, словно собираясь с мыслями, продолжил:

– Я прибыл к месту расположения штаба 11-й армии 17 сентября 1941 года в советский военный порт Николаев, там принял командование. Прежний командующий армией генерал-полковник Евгений фон Шоберт был накануне похоронен в этом городе. Во время одного из своих вылетов на фронт, его самолет «Шторх» сел на русское минное поле, фон Шоберт погиб вместе со своим пилотом. В его лице вермахт потерял не только потомственного аристократа, но благородного духом офицера, испытанного фронтового генерала, которому принадлежали сердца всех его солдат. Штаб армии, оперотдел которого впоследствии вошел в штаб группы армий «Дон» (и «Юг»), почти полностью состоял из высокопрофессиональных офицеров. И я с благодарностью вспоминаю то время, когда мне довелось два с половиной тяжелых военных года сотрудничать с такими прекрасными боевыми товарищами.

Я, к сожалению, не могу припомнить имена всех моих офицеров тех лет, но постараюсь назвать тебе тех, кого хорошо помню. Это – начальник моего штаба полковник Велер, невозмутимое спокойствие которого было для меня неоценимой опорой в наиболее сложные недели боев в Крыму. Затем мой тогдашний начальник оперативного отдела, позже произведенный в генералы, Буссе. Поднявшийся с этой должности до начальника штаба группы армий «Юг». И таким образом, оставшийся рядом до конца моей деятельности на посту командующего. Он все эти трудные годы был для меня самым ценным советчиком, обладал неимоверной работоспособностью и никогда не терял самообладания, даже в самых критических ситуациях. Думаю, ты хорошо знаешь, что Буссе остался моим верным другом и после войны. А еще я хотел бы отметить нашего мудрого и незаменимого начальника тыла Гаука, ставшего после генералом; это он всегда освобождал меня от забот в очень сложном деле организации тыла армии. После войны этот человек также доказал мне свою преданность.

Если о моем предшественнике генерале фон Шоберте отзывались как о добродушном баварце, у которого даже грубое слово звучало по-доброму, то обо мне сразу же пошла слава как о человеке, отличающимся этакой прусской холодностью и сдержанностью. Думаю, наши солдаты с любопытством ожидали моего появления на ТВД, но я всегда старался ставить их интересы выше всего, насколько это возможно в военном деле. Думаю также, что они увидели во мне профессионала. Должность, которую я принял, не только расширила мои полномочия. Ведь одновременно с командованием 11-й армией на меня возлагалось и оперативное руководство примыкающей к ней 3-й румынской армии.

Конечно, верховное командование выступившими из Румынии союзными силами: 3-й и 4-й румынской армиями, а также и 11-й немецкой было передано под командование главы румынского государства маршала Иона Антонеску. Румынский маршал также был связан оперативными распоряжениями главнокомандующего группой армий «Юг» генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта. Но к моменту моего назначения у Антонеску была в распоряжении только 4-я румынская армия, которая вела наступление на Одессу. Позже мне удалось наладить взаимодействие с командующим 3-й румынской армией генерал-полковником Думитреску. Хочу только сказать о главе Румынии Антонеску, что как бы история и историки его не оценила как политика, но, уверяю тебя, он был истинный патриот, хороший военный и наш самый лояльный союзник.

Что меня поразило, так это то, что в румынской армии было разительное расхождение между солдатами и офицерами. Сразу чувствовалось отсутствие унтер-офицерского корпуса, так что мы, немцы, должны быть обязаны нашему прекрасному унтер-офицерскому корпусу. Румынские офицеры высшего и среднего звена вообще не соответствовали требованиям военного времени, уровень развития румынских военных оставался на уровне развития военных времен Первой мировой войны. Их вооружение было устаревшим, но и его недоставало. Да, ты согласно киваешь, я писал об этом… Так что тебе понятно, что использовались румынские войска в войне на Востоке с большими ограничениями. К тому же их раздирали противоречивые чувства: уважение к русским и страх перед большевизмом. Да, нельзя упускать из виду еще одно важное обстоятельство, – когда я вступил в должность, Румыния уже достигла своей собственной цели в той войне, возвратив себе отнятую у нее незадолго до этого Бессарабию. Так что мысль о наступлении дальше, в глубь грозной России не вызывала у румын никакого энтузиазма. Но все-таки они выполняли свой долг, и в этом чувствовалось влияние маршала Антонеску, который поступал в той сложной ситуации как подобает солдату.