Читать книгу - "Королева Виктория - Кристофер Хибберт"

«Легкомыслие этого человека просто непостижимо».

Лорд Джон Рассел — третий сын шестого герцога Бедфорда — был худощавым человеком маленького роста, причем настолько маленького, что едва возвышался над королевой, которая считала его до невозможности упрямым, чрезмерно самоуверенным и лишенным малейшего изящества. «Он, может быть, был бы лучшим собеседником, — отмечала королева, — если бы хоть чем-то интересовался, кроме Конституции 1688 г. и себя самого». Хуже этого было только то, что он не хотел или не мог обуздать или хотя бы поставить на место своего неугомонного министра иностранных дел лорда Пальмерстона.

Месяц за месяцем королева и принц Альберт посылали премьер-министру свои жалобы на поведение министра иностранных дел, который по-прежнему продолжал передавать королеве черновики важных дипломатических депеш, в то время как эти депеши уже были отправлены по назначению. Пальмерстон охотно соглашался со всеми замечаниями королевы, а потом самым наглым образом игнорировал их в своей деятельности, не обращая никакого внимания на ее протесты. То же самое можно сказать и о тоне обращений к иностранным государствам. Из-за этого в одном случае испанское правительство выслало британского посла из Мадрида, а во втором — скандал разразился из-за того, что в депеше министра иностранных дел королеву изобразили в виде женщины, которая «недостойна настоящего джентльмена».

Королева призналась своему врачу, что ей становится плохо, когда она читает такие вещи. В январе 1849 г. министр иностранных дел зашел так далеко, что стал поставлять оружие и боеприпасы повстанцам Италии, которые сражались под руководством Джузеппе Гарибальди против законного правительства короля Фердинанда II. Королева сразу же заявила, что это своеволие министра перешло всякие мыслимые границы и что именно она должна нести всю ответственность за подобные действия.

При этом королева еще раз заявила премьер-министру, что рано или поздно настанет такой день, когда она потребует сместить министра иностранных дел. Поэтому спросила, может ли он поскорее подыскать ему замену, а также поинтересовалась, нельзя ли отправить его в Ирландию в качестве лорда-губернатора. Рассел нехотя согласился с этой идеей и спросил, есть ли хоти какая-то возможность возвести Пальмерстона в графское достоинство и наградить его орденом Подвязки в качестве компенсации за потерю должности.

Вскоре после этого лорд Пальмерстон согласился принести свои искренние извинения за допущенные ошибки, и был оставлен на посту министра иностранных дел. Тем более что Англия оказалась на грани войны на Балканах после того, как греческие православные экстремисты дотла сожгли дом еврейского купца дона Дэвида Пасифико — португальского генерального консула в Афинах. Дон Дэвид Пасифико прислал королю Греции совершенно абсурдный счет в размере 80 тысяч фунтов за причиненный ущерб. Греческое правительство, естественно, отвергло его притязания, но поскольку он родился в Гибралтаре, то, стало быть, являлся британским гражданином и именно поэтому обратился за помощью в Лондон.

Лорд Пальмерстон был готов к интервенции в Грецию и даже отдал распоряжение направить британский флот для блокады Пирея и захватить торговые суда Греции, равные по стоимости всем потерям дона Пасифико. Это вызвало самый настоящий дипломатический скандал, а правительства Франции и России тут же заявили, что не могут равнодушно взирать на произвол Великобритании. Словом, лорд Пальмерстон своими безумными мерами спровоцировал очередной международный кризис, хотя, похоже, при этом просто не осознавал всей тяжести возможных последствий. Королева, которая незадолго до этого родила седьмого ребенка, принца Артура, записала в своем дневнике: «Легкомыслие этого человека просто непостижимо». Именно после этого события она потребовала от премьер-министра Джона Рассела немедленно уволить своего министра.

Однако в следующем месяце лорд Пальмерстон произнес прекрасную речь в палате общин, чем обеспечил неприкосновенность своего положения. Даже королева вынуждена была признать, что это была «самая блестящая» речь министра. В течение почти пяти часов, ни разу не прикоснувшись к стакану воды, министр Пальмерстон весьма обстоятельно излагал собственные взгляды на международные отношения и доказывал свою правоту, апеллируя к национальным чувствам соотечественников и разжигая националистические настроения. После смерти принца Альберта королева вынуждена была признать, что, «несмотря на свои многочисленные ошибки, этот человек, несомненно, всегда отстаивал интересы своей горячо любимой страны».