Читать книгу - "Лиля Брик: Её Лиличество на фоне Люциферова века - Алиса Ганиева"

Впрочем, в те осенние дни 1928-го Эльзе было не до Татьяны и Маяковского. Ей было 33 года, с Андре у нее окончательно разладилось, как писателя ее знали лишь в СССР, да и то стараниями сестры и друзей. Жизнь тянулась бедная, неприкаянная и одинокая. Эльза даже подумывала вернуться в Россию, но буквально через пару недель после судьбоносного для Маяковского визита к врачу она и сама столкнулась со своей судьбой — поэтом-сюрреалистом Луи Арагоном, с которым провела оставшуюся жизнь.

У своднической Эльзиной прыти было еще одно объяснение. Они с Лилей невероятно боялись, что поездки Маяковского в Ниццу обернутся для них фатально. Там его ждала американская возлюбленная и, главное, дочь. Дочка была опасным козырем. Как бы их поэт не остался с двумя Элли! Чтобы не утек Маяковский, а вместе с ним слава и деньги, срочно требовалась отвлекающая приманка. Жена доктора Симона участвовала в спасательной операции — телефонировала Эльзе тотчас, как только Татьяна записалась на прием. А Эльза притащила Маяковского. Стыковка произошла.

Дождавшись Татьяну в гостиной доктора Симона, Маяковский (хотя и был бациллофоб) не побоялся душившего красавицу кашля и вызвался проводить ее — до самого дома, к белоэмигрантской бабушке, в такси кутал ей ноги своим пальто, а у дома рухнул на колени прямо на мостовую и признался в любви.

Они стали встречаться ежедневно — оба высокие, красивые. Когда они входили в кафе, посетители начинали невольно улыбаться, прохожие на улицах восхищенно оборачивались. Однако свои отношения пара особо не афишировала — бабушка Татьяны и слушать не хотела о красном поэте, да и Маяковскому роман с беглянкой из России мог аукнуться. Но ему было всё равно. Он хотел вернуть Татьяну в Россию. У него была такая мания — агитировать молодых эмигранток вернуться.

Чтобы не светиться, влюбленные ходили в маленькие кафешки, чаще всего в «Куполь», говорили в основном о литературе. Роман был бурным и очень нежным. Имя Брик, конечно, возникло тут же. Поэт объяснял Татьяне, что с Лилей Юрьевной чрезвычайно дружит, что она замечательная и что у них давно ничего нет (примечательно, что на этот раз он не назвал Лилю женой). Именно Татьяна помогала Маяковскому выбирать обивку для сидений «реношки» и приобретать прочие многочисленные подарочки для Лили. Яковлева потом говорила: «В его первый приезд мы пошли куда-то покупать Лиличке костюм. Он никогда ничего не скрывал от нее, хотя у них ничего общего не было в последние пять лет. У них всё было кончено, но он обожал ее как друга. “Лиличке, Лиличке…” Я должна была выбирать цвет машины, “чтобы машина понравилась бы Лиличке”»^[332]. Неизбежная участь любой приблизившейся к поэту!

Через две недели поэт уже предложил необыкновенной и длинноногой руку и сердце.