Читать книгу - "Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену - Андреа Ди Микеле"

Совершенно иная ситуация сложилась в Австрийском Приморье, экономическая жизнь которого в значительной степени вращалась вокруг Триеста, важнейшего порта империи, а также ее третьего по величине города. Административный центр региона Джулия переживал тогда взрыв демографического роста: с 104 тыс. жителей в 1857 г. до 224 тыс. в 1909 г. Массовая урбанизации полностью изменила экономический, демографический, лингвистический профиль города, заложив основы национальных трений. Адриатический город, идеально интегрированный в экономическую, коммерческую и финансовую жизнь империи, стал одной из ее самых динамичных реальностей. Он представлял собой основной терминал для экспорта и импорта в обширные внутренние территории, занимая тысячи людей в обслуживании порта, на верфях, в строительстве^[25].

Трентино представлял южную часть графства Тироль, административным центром которого являлся Инсбрук. Тироль был особенным случаем в мозаике Габсбургов, так как тут жили подданные, говорящие на разных языках: они, однако, занимали различные части зоны, к югу — итальянцы, к северу — немцы^[26]. В других габсбургских регионах языковые группы смешивались в запутанном клубке, распределенные как пятна на шкуре леопарда, что делало невозможной разграничительную линию для их отделения. В Тироле, напротив, существовала лингвистическая граница, признанная таковой и немцами, и итальянцами. Она проходила близ Салорно, места, где долина Адидже, значительно сужаясь, имеет ширину всего чуть более двух километров. Это сужение заставляло многих верить, что именно тут находится рубеж между Италией и Австрией, как военно-стратегический, так и национальный^[27]. К югу от этой долины лежал Трентино, как его стали называть итальянцы, отстаивая его отличие от остальной части графства и используя термин, никогда не принятый Австрией, которая называла эту землю Welschtirol (Итальянский Тироль) или Sudtirol (Южный Тироль)^[28].

Данные последней австрийской переписи 1910 г. дают представление о Трентино как о лингвистически однородном крае: 393 111 человек говорило по-итальянски и по-ладински (перепись не делала различия между этими двумя языками); 13 893 по-немецки; 2666 на других языках; 9708 жителей-иностранцев, из которых 8412 — подданные королевства Италии^[29]. Зеркальная языковая ситуация существовала в землях, расположенных непосредственно к северу от долины, между Салорно и перевалом Бреннеро, также присоединенных к Италии после Первой мировой войны и переименованных в Альто-Адидже (Верховья Адидже). Здесь немцы составляли подавляющее большинство: 215 345 жителей против лишь 22 516 говорящих на ладинском и итальянском языках^[30]. Таким образом, из-за сложившейся ситуации итальянцы считались меньшинством во всем тирольском крае, но они почти полностью были сосредоточены в его южной части, отделенной от части немецкоязычной довольно четкой линией. Население Трентино, хотя и составляло парламентское меньшинство, не испытывало бытовых этнических столкновений с доминирующим немецкоязычным населением, что делало национальные трения менее существенными, чем в других зонах.

Ситуация на побережье Адриатического моря сложилась более разнообразной. В 1910 г. в Триесте и его окрестностях проживало 119 159 итальянцев, 56 916 словенцев, 2440 хорватов, 29 439 подданных Итальянского королевства, 12 тыс. немцев и почти 10 тыс. человек, говорящих на других языках. В Гориции и Фриули насчитывалось 154 564 словенцев, 90 151 итальянцев, 8947 подданных Итальянского королевства, 4 тыс. немцев. Если в городе Гориция италоговорящих было чуть больше других, а округи Градишка и Монфальконе имели явное итальянское большинство, то в Сезане и Толмине компактно проживали словенцы. Ситуация в Истрии — не менее сложна: 168 100 хорватов, 153 500 итальянцев (включая подданных королевства), 54 993 словенца, около 13 тыс. немцев и около 17 тыс. говорящих на других языках и с другим гражданством. Еще остается Фиуме^[31], corpus separatum^[32] венгерской короны, с 24 212 итальянцами, 12 946 хорватами, более чем 6 тыс. венграми и 2337 словенцами и, наконец, Далмация, где итальянцы представляли меньшинство со всего 3 % населения, из которых, однако, половина была сконцентрирована в столице Заре^[33]: 9200 жителей против всего лишь 3500 «сербохорватов». Трудно представить более сложный этноязыковой контекст, состоящий из множества групп — их соотношения менялись при перемещении всего на несколько десятков километров. Ситуация, совершенно отличная от Трентино: в Австрии, вероятно, не было другого региона, способного предложить более благоприятные этнические условия для разрешения национальной напряженности, чем Тироль, и, наоборот, совсем немногие другие регионы империи обладали такими сложными условиями, как Австрийское Приморье^[34].

Несмотря на глубокие различия, во второй половине XIX в. и с резким ускорением в течение десятилетий на рубеже XIX–XX вв. все районы с итальянским присутствием познали обострение национальных конфликтов — параллельно с тем, что происходило в других многоязычных регионах империи.