Читать книгу - "От фермы к фабрике. Новая интерпретация советской промышленной революции - Роберт Аллен"

Влияние этих изменений можно проследить, моделируя советское развитие с альтернативными значениями е, то есть доли инвестиций, выделенных на развитие сектора производства инвестиционных товаров. Табл. 8.1–8.4 показывают, как в результате меняются показатели определенных ключевых переменных 1939 г. Очевидно, что альтернативные значения е оказали значительное влияние на выработку и доход. Добавленная стоимость в несельскохозяйственной сфере за 1939 г. увеличивается с 143,4 млрд руб. до 231,9 млрд руб. при увеличении значения е с 0,07 до 0,23. Основные фонды в 1939 г. также увеличиваются с 201,0 до 343,9 млрд руб. при условии аналогичного диапазона значений е. Направление большего количества ресурсов в тяжелую промышленность привело к увеличению основных фондов в несельскохозяйственном секторе и соответствующему росту производительности.

^{Таблица 8.2. Основные фонды несельскохозяйственного сектора, фактический и смоделированный объем (в млрд руб., в ценах 1937 г.)}

Более неожиданную картину дает анализ динамики потребления на душу населения. При увеличении значения е потребление на душу населения в 1939 г. демонстрировало последовательный рост. Более высокие показатели е привели к более высокому темпу роста сектора производства инвестиционных товаров, но этот рост оказал соответствующее воздействие и на промышленность, производящую потребительские товары, это влияние выражалось в виде увеличения объема основных фондов. Вероятность подобной «рециркуляции» капитала была довольно высока, поскольку 77 % капиталовложений выделялось именно на потребительские товары. Конечно же, существовал компромисс: в период в 1929–1932 гг. существовала зависимость, в соответствии с которой более низкие значения е подразумевали несколько большие объемы основных средств в сфере производства потребительских товаров. Однако разница эта была весьма незначительной. Падение уровня потребления при высоком значении е не превышало 1 % значения при низком значении е в рамках плана первой пятилетки. Иными словами, издержки увеличения доли капиталовложений, выделяемых для отрасли производства инвестиционных товаров, были весьма невысокими с точки зрения более низкого уровня потребления.

Необходимо особенно подчеркнуть прямое следствие из упомянутого заключения: снижение уровня потребления в 1928–1932 гг. было вызвано падением уровня производительности сельского хозяйства и сбыта, а вовсе не изменением инвестиционной стратегии. Разрушительное влияние коллективизации на экономику в начале 1930-х гг. отразилось как на рабочих, так и на крестьянах.

^{Таблица 8.3. ВВП: фактический и смоделированный (в млрд руб., в ценах 1937 г.)}

^{Таблица 8.4. Потребление на душу населения: фактическое и смоделированное (в руб. на человека в год)}

К 1939 г. преимущества стратегии инвестирования в тяжелую промышленность становятся очевидными. Так, при значении е = 0,23 потребление на душу населения было на 17 % выше, чем оно было бы при е = 0,07. При е = 0,23 также наблюдается увеличение основных фондов, причем как в секторе производства инвестиционных товаров, так и в секторе производства потребительских товаров. Например, при е = 0,23, размер основных фондов в отрасли производства средств производства составил бы 60,8 млрд руб., в отличие от 14,2 млрд руб. при значении е = 0,07. Для отрасли производства потребительских товаров соответствующие значения составляют 283,1 млрд руб. при е = 0,23 и 186,7 млрд руб. при е = 0,07. Практически все типы расчетов, направленные на сравнение уровней потребления в настоящем и будущем, говорят в пользу инвестиционной стратегии, в основе которой лежит развитие тяжелой промышленности. Таким образом, распространенная критика инвестиционной политики Советского Союза, основанная на убеждении в том, что правительство жертвовало жизненным уровнем ради наращивания объемов производства стали и военной техники, оказывается несостоятельной.

Несмотря на то что повышение значения е способствовало ускорению экономического роста в СССР, увеличение доли инвестиционных товаров, распределяемых в сфере потребления, в 1930-е гг. привело к нивелированию этого достижения. Причиной тому послужило наращивание военного потенциала в преддверии Второй мировой войны: в 1933–1939 гг. доля реинвестируемых средств производства упала с 93 % до 58 %, в то время как производство военного оборудования увеличилось с 4 до 41 % от общего объема выработки в этом секторе.

Подобное увеличение военных расходов позволяет обосновать некоторые отличительные черты, характерные для советского экономического роста конца 1930-х гг. — спад уровня инвестирования и снижение темпов роста после 1937 г. Фактический темп роста капиталовложений с 1928 г. до середины 1930-х гг. демонстрировал тенденцию к увеличению, однако во второй половине десятилетия ситуация изменилась на диаметрально противоположную. Эта особенность в значительной степени подлежит воспроизведению в процессе моделирования инвестиционных тенденций с использованием исторических значений для внесистемных переменных. Для сравнения я также смоделировал увеличение объемов капиталовложений при е = 0,23 и реальных расходах на оборону на уровне 1930 г. Темп экономического роста в этом случае продолжает повышаться на протяжении 1930-х гг., так как производство техники не переориентировано на производство танков, артиллерии и военной авиатехники. Если бы инвестирование происходило в таком темпе, то добавленная стоимость, основной капитал в несельскохозяйственном секторе, ВВП и потребление на душу населения были бы на V₅ выше, чем смоделированные показатели на 1939 г. Иными словами, угроза нападения со стороны Германии значительно замедлила экономический рост Советского Союза.

Таким образом, при анализе имитационных моделей реализации альтернативных инвестиционных стратегий в условиях коллективизированной экономики становится очевидно, что инвестиционная политика государства являлась потенциальным инструментом ускорения роста объемов производства, расширения основного капитала, а также повышения уровня жизни населения страны. Принцип реинвестирования большего объема произведенных средств производства в развитие этого сектора способствовал увеличению темпов экономического роста, причем данный вывод сохраняет свою актуальность и в условиях экстраполирования на другие модели. Несмотря на то что расширение сектора тяжелой промышленности, несомненно, являлось важным аспектом экономического роста, дальнейший анализ покажет, что этот фактор отнюдь не был единственным источником развития советской экономики.