Читать книгу - "Яков Брюс - Александр Филимон"

После гибели Карла XII Петр решил занять выжидательную позицию, что, возможно, было ошибкой, поскольку возведенная 23 января 1719 года на престол сестра Карла XII Ульрика Элеонора резко изменила требования шведов. Прибывший на Аланды в мае представитель королевы И. Лилиенштедт обнародовал требование присоединить к России только Ингрию с Петербургом. А Лифляндию, Эстляндию, Ригу, Ревель, Выборг и Финляндию вернуть Швеции. «Все это выглядело, — пишет Н. Н. Молчанов, — так, будто Швеция, потеряв своего воинственного короля, выиграла крупное сражение вроде Полтавы!»

Дело объяснялось тем, что быстро происходила переориентация шведской политики на основе английского плана так называемого «северного умиротворения». Швеция соглашалась уступить свои северогерманские владения, но хотела вернуть земли, завоеванные Петром в Восточной Прибалтике. Такое изменение позиции при поверхностном взгляде казалось оправданным, ибо Швеция рассчитывала на поддержку Англии, в руках которой находилось руководство Четверным союзом, а также новым союзом трех стран, созданным Венским договором. Объединение всех сил Европы должно было вынудить московского царя уступить и принять «разумные» условия мира.

Для чего же тогда требовалось продолжение, а тем более намеренное затягивание конгресса? Во-первых, пытались оказать давление на Россию, чтобы склонить ее к уступкам. Во-вторых, сговор Швеции с Англией и другими западными участниками Северного союза еще только проектировался и предстоял длительный и сложный дипломатический торг. В-третьих, с помощью конгресса надеялись удержать Петра от возобновления военных действий против Швеции, которые Россия фактически не вела больше двух лет.

Дипломатия Петра оказалась перед сложной, во многом неожиданной ситуацией. В сочетании с другими событиями международной жизни Европы обстановка на Аландском конгрессе отражала новое положение России. Действительно, это был период относительного, временного отступления русской дипломатии. Считается аксиомой, что отступление — самое сложное в военном искусстве действие. Для дипломатии это верно в еще большей степени. Поскольку Петр в это время пошел на уступку в мекленбургском вопросе, то не рассчитывали ли его соперники, что и на Аландах он уступит? Они ошибались, ибо он уступил в Германии по вопросу, не представлявшему особо важного значения для России. Более того, сама эта уступка должна была укрепить ее позиции в деле жизненно необходимом — в борьбе за мирное урегулирование, которое создавало бы географические, стратегические и экономические условия нормального развития русского национального государства. Но Петр совершенно не собирался уступать что-либо из завоеванного ценой столь тяжких жертв и усилий русского народа. В его новых инструкциях от 15 марта 1719 года Брюсу и Остерману содержались прежние территориальные требования. Но при этом проявляется определенная гибкость. Поскольку теперь уже речь не шла об «эквиваленте» такого рода, какой хотели получить Карл XII и Герц при помощи России, Петр считал возможным выплатить Швеции денежную компенсацию за Лифляндию в сумме одного миллиона рублей. Аландский конгресс, таким образом, должен был продолжаться, хотя Петр теперь уже не питал никаких иллюзий относительно возможности его использования для достижения прежних дипломатических целей, то есть для оказания давления на Данию, Ганновер и Пруссию, чтобы побудить их к возобновлению сотрудничества с Россией в деле завершения Северной войны приемлемым для всех миром. Гибель Карла XII ослабила их страх за свои вновь обретенные владения, тем более что Англия уверенно обещала добиться от Швеции признания их законности в сепаратных мирных договорах. К тому же новая позиция Швеции была столь далека от русской программы мира, что теперь думать об успехе конгресса в смысле его прямой цели и назначения, о заключении мирного договора, совершенно не приходилось. Окончательно созрела решимость подкрепить дипломатические действия силой оружия. Петр пришел к выводу, что Швецию нельзя склонить к миру дипломатической перепиской. Таким образом, для дипломатии вновь наступило время отойти на второй план, уступив главную роль пушкам. Но не было ли это авантюрой в условиях, когда против России выступила столь мощная группировка европейских держав, объединенных Четверным союзом и Венским договором?