Читать книгу - "Андрей Боголюбский - Алексей Карпов"

Эти известия проложного Слова ставят перед исследователями целый ряд трудноразрешимых загадок.

Сначала об иконе Святого Спаса, сыгравшей столь заметную роль в истории болгарского похода^[95]. Внимание исследователей обращает на себя тот факт, что о ней ничего не говорится не только в летописи (где победа приписана чуду Пресвятой Богородицы), но и в начале самого проложного Слова (где упомянуты та же Владимирская икона и крест). Иногда в этом видят противоречие в трактовке болгарского похода, наличие двух его версий — условно говоря, «княжеской» и «ростовской», идейно противостоящих друг другу.

Но, как мне кажется, противопоставление это мнимое. Напомню, что само празднование 1 августа было установлено князем Андреем Юрьевичем совместно Спасу и Божией Матери. Кроме того, нет сомнений, что в поход была взята не одна Владимирская икона, а несколько чтимых икон — в том числе (и, может быть, в первую очередь) икона Спасителя. Об особом почитании Андреем этой иконы прямо свидетельствует летопись, о чём речь у нас уже шла выше. Напомню, что, по словам летописца, князь, «видя образ Божий, на иконах написан», взирал на него, «яко на самого Творца». Уместно вспомнить и другую цитату, приводившуюся в книге: по сообщению позднего Жития XVIII века, князь, выступая в любой из своих походов, «святыя иконы при себе имеяше», причём первой названа именно икона Спаса. Важно и другое. В праздновании 1 августа образы Спаса и Богородицы соединились так же естественно, как естественно соединены они на Владимирской иконе, где Спаситель пребывает на руках у Матери. Конечно, едва ли Владимирская икона могла быть названа иконой Спаса. Но, строго говоря, лучи могли исходить и от нее, от изображённого на ней лика Спасителя, и это могло быть воспринято как прямая помощь Спаса русскому войску.

Еще труднее объяснить сюжет с походом императора Мануила, который якобы выступил на войну одновременно с Андреем Боголюбским. То, что это произошло буквально день в день, — всего лишь риторическое преувеличение древнерусского книжника, которому не следует придавать решающего значения. Тем более что историки неоднократно предпринимали попытки найти «подходящий» эпизод в биографии Мануила Комнина, но всякий раз попытки эти оказывались безуспешными. В этой связи вспоминали, например, победу, одержанную византийским полководцем Андроником Контостефаном 8 июля 1167 года над венграми, после чего император Мануил устроил триумф в Константинополе с участием Богородичной иконы, — но эта победа была одержана не над «сарацинами», к тому же император не принимал в ней личного участия. Вспоминали и поход против турок летом 1177 года, на этот раз с участием Мануила, — но поход этот закончился катастрофическим поражением греческого войска от султана Кылыч-Арслана при Мириокефале в сентябре того же года. Скорее, к описанию русского источника подходит другая война, предшествовавшая походу Андрея Боголюбского на болгар. Мы уже вспоминали о ней: в 1158–1159 годах император Мануил во главе огромной армии двинулся в населённую армянами Киликию, затем занял Антиохию, а позднее, в 1160 году, нанёс поражение туркам-сельджукам. Считается, что в 1158 году (а скорее, двумя годами позже) в ознаменование победы его полководца Иоанна Контостефана над армией в 22 тысячи «персов» (турок-сельджуков) император Мануил установил в Константинополе праздник так называемой Силуанской, или Силуамской, иконе Божией Матери — и притом именно 1 августа!^,[96] Казалось бы, это прямая аналогия действиям русского князя и прямое подтверждение (со сдвигом в несколько лет) показаний Слова о празднике Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице. Однако никакими источниками данный факт не подтверждается. Более того, сама Силуанская икона в древности неизвестна, и сведений о её почитании в Византии мы не имеем. Соответственно, нельзя исключать того, что перед нами какой-то поздний миф, не имеющий прямого отношения к действительности.

Заметим, что все названные войны имели место позже или раньше болгарского похода князя Андрея, но не одновременны ему. Если же сосредоточиться на августе 1164 года, то можно обратить внимание ещё на одну войну, в которой также участвовали византийцы — хотя и не в качестве главных действующих лиц. В те самые дни, когда Андрей воевал на Волге и Каме, произошло жестокое сражение между христианами (в том числе и греками) и «сарацинами» Hyp ад-Дина, эмира Алеппо, близ крепости Харим (Аран) в Антиохийском княжестве. (Напомню, что это княжество признавало в то время власть императора Мануила.) Само сражение имело место 12 августа 1164 года, но ещё до него, то есть в конце июля или в первых числах августа — а значит, одновременно с военными действиями Андрея на Волге и Каме, — христиане начали наступление против подошедших к крепости мусульман. Греческими отрядами командовал дука Киликии Константин Каламан, направленный сюда непосредственно василевсом (в других источниках он фигурирует как «грек Дука из Тарса»). По свидетельству византийского хрониста Иоанна Киннама, сначала Каламану удалось нанести поражение Hyp ад-Дину (не 1 августа ли это произошло?), однако затем соединённое войско христиан, в которое, помимо Каламана, входили Боэмунд III Антиохийский, Раймунд III Триполитанский и другие вожди крестоносцев, «увлекшись неразумной смелостью и пустившись без толку в погоню», потерпело сокрушительное поражение, так что все названные лица, включая Каламана, а также многие другие оказались в плену. Узнав о случившемся, продолжает византийский хронист, василевс «был огорчён, а потому теперь решился перейти в Азию и, пользуясь удобным временем, понёсся было на это дело со всей быстротой (выделено мной. — А. К.)». Правда, поход, едва начавшись, тут же был прерван, ибо события в Венгрии потребовали присутствия императора на Дунае, о чём у нас уже шла речь выше. Но, между прочим, автор русского Слова и не говорит о победе Мануила над сарацинами — он упоминает лишь о его выступлении в поход и о видении им «огненных лучей». Напомню также, что примерно в это самое время в лагере императора на Дунае оказались русские послы, в том числе посол Андрея Боголюбского Илья, а также ростовский епископ Леон. Люди Андрея, несомненно, рассказали князю обо всём, что им стало известно, в том числе и о событиях, предшествовавших появлению василевса на Дунае. Конечно, побоище при Хариме не принесло славы ни византийцам, ни латинянам. Но в любом случае оно значимо в истории противостояния христиан, и в их числе императора Мануила, с сарацинами. Ибо мы уже говорили о том, что с конца 1150-х годов и по крайней мере до осени 1177 года (то есть до разгрома византийской армии при Мириокефале) Мануил воспринимался как лидер общехристианской войны против мусульман, войны в защиту Святой Земли и находящихся на ней святынь. Его успехи в борьбе с турками в начале 1160-х годов, мир с позиции силы с султаном Кылыч-Арсланом в 1162-м, поход несколькими годами ранее против того же Hyp ад-Дина и триумфальное вступление в Антиохию в 1159-м — всё это принесло ему славу сильнейшего христианского правителя того времени, защитника христиан и христианских государств Палестины.