Читать книгу - "Взлеты и падения великих держав - Пол Кеннеди"

Но говоря о европейской «пентархии», важно помнить, что соотношение сил этих пяти великих держав было уже не то, что в 1750 или даже в 1789 году. Несмотря на растущее могущество России, справедливости ради стоит отметить, что после свержения Наполеона на континенте прослеживался относительный баланс сил. С другой стороны, на море была абсолютно иная картина — там практически монопольно господствовали британцы, что поддерживалось их положением наиболее экономически развитой страны на фоне конкурентов и одновременно укрепляло его. В некоторых случаях, например в Индии, это было результатом длительной вооруженной экспансии и грабежей, так что война и погоня за наживой, соединившись, к концу XVIII века втянули в орбиту британских интересов весь Индостан^{220}. Точно так же захват Санто-Доминго, через который проходило добрых три четверти всей колониальной торговли Франции до революции, к концу 1790-х годов превратил город в один из значительных рынков для британских производителей и реэкспорта. Кроме того, не только более активное (в сравнении с европейскими) расширение внешних рынков в Северной Америке, Вест-Индии, Латинской Америке, Индии и на Востоке, но и необходимость перевозить товары на значительные расстояния приносила ощутимую выгоду и была лучшим стимулом для развития таких направлений деятельности, как транспортировка грузов, посреднические услуги по продаже товаров, морское страхование, таможенные расчеты и банковские операции, которые еще больше упрочили позицию Лондона как нового финансового центра мира^{221}. Хотя в последних научных исследованиях и ставятся под сомнение высокие темпы роста британской экономики в XVIII веке и заметное влияние на него внешней торговой^{222}, все же остается фактом, что заокеанская экспансия бесспорно позволила Великобритании получить доступ к несметным богатствам, чем не могли похвастаться ее конкуренты. Получив к 1815 году под свой контроль большинство колоний Европы, господствуя на море и в реэкспортной торговле, а также продвинувшись дальше других стран в процессе индустриализации, британцы теперь стали самой богатой нацией с самым высоким уровнем доходов на душу населения. В течение последующих пятидесяти лет, как мы увидим далее, они станут еще богаче после того, как Великобритания превратится в «сверхдоминирующую экономику» в структуре мировой торговли^{223}. Принцип равновесия, который так высоко ставили и Питт, и Каслри, распространялся лишь на европейские территории, но никак не на колонии и коммерческую сферу.

Это не очень удивляло более или менее разумных наблюдателей в начале XIX века. На фоне уверенности в собственном величии Наполеон все же временами был одержим Великобританией с ее неуязвимостью, господством на море, банками и системой кредитования и хотел бы стереть своего главного врага в порошок. Подобные чувства зависти и неприязни (возможно, в меньшей степени), несомненно, испытывали и испанцы, и голландцы, и многие другие, кому не нравилось, что британцы монополизировали все внешние рынки. Русский полководец Кутузов не испытывал особого желания вести свои войска дальше на запад после разгрома Великой армии в войне 1812 года и вытеснения ее остатков за пределы границ России. Возможно, он выражал большие сомнения в целесообразности полного разгрома Наполеона не только от своего имени, когда говорил, что «этими плодами не смогут в полной мере воспользоваться ни Россия, ни любая другая континентальная держава, а лишь те, кто уже господствует на море и чье превосходство было бы невыносимо»^{224}. Однако конец империи был неизбежен: высокомерие Наполеона и его отказ от каких-либо компромиссных решений привели к низвержению узурпатора и принесли его злейшему врагу величайшую победу. Как иронично заключил прусский военачальник Гнейзенау, Великобритания обязана всем этому головорезу [Наполеону]. Что бы тот ни делал, все его действия в итоге приводили к росту величия, богатства и процветанию Англии. Теперь она — хозяйка морей, и нет никого, ни в ее вотчине, ни за ее пределами, кого бы она должна бояться^{225}.