Читать книгу - "100 дней в кровавом аду. Будапешт - "дунайский Сталинград"? - Андрей Васильченко"

Около шестидесяти танков и бронетранспортеров пытались прорвать оборону 18-го полка, чтобы овладеть перекрестком дорог севернее Замоля. Их встретил огонь батареи Лейтенанта Кобелева. Артиллеристы выполнили свою клятву — не пропустили врага. Они подбили семь танков и бронетранспортеров.

Командир взвода из 5-й дивизии лейтенант Рубитпль, потеряв всех своих наводчиков и командиров орудий, сам встал к панораме. Метким огнем он поджег четыре танка и бронетранспортер противника.

Жестокий бой выдержали бойцы 1963-го истребительно- противотанкового артиллерийского полка. На орудие старшего сержанта Якимова двигалось восемь танков. Первый из них был подбит сразу же, но другие, стреляя, продолжали напирать. Орудийный расчет выбыл из строя; Якимов, трижды раненный, боролся в одиночку. Он подбил вторую машину, и в последний момент, когда казалось, что врагу вот-вот удастся прорваться в наш тыл, случилось неожиданное — танки остановились, попятились и, огрызаясь огнем, ушли. У немецких танкистов не выдержали нервы.

На этом же рубеже, в этом же противотанковом полку совершил подвиг младший техник-лейтенант С.И. Ермолаев. Юноша недавно прибыл в часть и начал в ней воевать как командир автовзвода. Однако он так настойчиво просил перевести его на боевую работу, так упорно готовился к ней, что его в конце концов назначили командиром огневого взвода.

…Их было шестнадцать — «тигров» и «пантер». За ними — автоматчики на бронетранспортерах. Они шли на высоту 203. Вот уже три танка горят перед огневыми позициями батарейцев, но один «тигр», поливая наших огнем, переполз бруствер орудийного окопа. Ермолаев схватил связку противотанковых гранат и бросился под танк. «Тигр» был взорван, и врагу не удалось здесь прорваться. Сергей Ермолаев посмертно был удостоен звания Героя Советскою Союза…

Через несколько часов после начала наступления противнику удалось выйти к Замолю. Восемь его танков и мотопехота вошли в село с юга, но были тут же выбиты контратакой учебного батальона капитана В.П. Месхи. Приданная нам из армейского резерва батарея тяжелых пушек вела огонь прямой наводкой. Ее 50-килограммовые снаряды разбивали «в щепу» толстую броню «тигров» и «фердинандов».

В этот-то момент к нам в Замоль, на командный пункт, приехала группа генералов из армейского и фронтового штабов, в их числе член Военного совета армии полковник Д.Т. Шепилов и командующий артиллерией генерал-майор М.П. Цикало.

— Тяжелая бьет? — спросил Цикало прямо с порога.

— Да, тяжелая. 152-миллиметровая.

— А ведь где-то близко…

— Совсем близко. На огородах, в западной части села. Ведет огонь прямой наводкой.

Генерал Цикало укоризненно посмотрел на меня, но объяснить ему, почему мы вынуждены использовать тяжелую артиллерию для стрельбы по танкам, я не имел времени…

— Алло! Слушаю!

Звонил как раз командир этой батареи. Он сообщил, что автоматчики противника приблизились к огневой позиции, не дают орудийным расчетам стрелять по танкам, пытаются прорваться к пушкам.

— К вам, — говорю ему, — уже направлена рота курсантов из учебного батальона.

Командир батальона капитан Месхи подтвердил, тоже по телефону, что курсанты уже гонят автоматчиков прочь от батареи. Таким образом, бросив в бой все, что было под руками, мы пока удержали Замоль.

— Что так торопишься говорить, Дмитрий Аристархович? — ответил я на вызов командира 7-й дивизии полковника Дрычкина. — Жмут сильно гитлеровцы?

— Напирают. Опять там же, севернее нас, на перекресток дорог. Тридцать танков, до двух батальонов пехоты…

— Держишься?

— Держусь. Может быть, подкрепите чем-нибудь?

— Только огнем. Больше ничего нет. Как у тебя связь с Павлом Ивановичем Афониным?

— У Павла Ивановича что-то непорядок. Он мне не отвечает. А у вас, вижу, бой идет на окраине?

— Да, артиллеристы охотятся за «тиграми»… Окажи содействие Афонину.

— Что там нового у Дрычкина? — спросил член Военного совета Шепилов.

— Опять — танки. Не пройдут. Там уже встали истребительные и гаубичные дивизионы. По этому же району даем сосредоточенный огонь тяжелых орудий… У Афонина вот что-то неясное…

Тут офицер-оператор доложил, что противник еще потеснил 5-ю дивизию. Афонина нет на командном пункте. Связи с ним нет!

Это был критический момент боя. Полки 5-й дивизии отходили правее и левее Замоля. Пехота и танки врага опять приблизились к южной околице села.

Тревожные сообщения поступали со всех сторон:

— Пятнадцать танков готовятся атаковать высоты 203 и 214…

— Тридцать бронеединиц и до двух батальонов пехоты движутся в направлении высоты 149…

— Десять танков с пехотой овладели северной частью села Баклаш. Отмечено движение до семидесяти автомашин, в том числе с орудиями на прицепе, и до сорока танков из Шереда на Замоль…

Наш командный пункт работал с полной нагрузкой. Начальник штаба Забелин вызывал авиацию бомбить эту колонну и подступы к высоте 149. Начальник оперативного отдела передавал командиру 5-й дивизии приказ восстановить положение к северу от деревни Баклаш. Корпусной инженер готовил резерв противотанковых мин.

В этот момент несколько снарядов разорвались близ нашего домика, а два угодили прямо в него, отвалив угол. Зазвенели и посыпались на пол стекла, пахнуло пороховой гарью. На улице началось движение. Машины, повозки выезжали из-под обстрела, связисты устраняли обрывы в проводной сети.

— Трудно управлять корпусом в таких условиях. Надо перенести командный пункт, — сказал член Военного совета Шепилов. — Запасный КП есть?

— Есть. В Патке.

— Готов к действию?

— Готов. Там уже сидит оперативная группа.

Шепилов позвонил командующему армией, обрисовал обстановку и, обернувшись ко мне, сказал:

— Командующий армией разрешил вам переместиться в Патку. А каким путем вы это сделаете? Не накроют вас огнем?

— Путь есть — в тыл от этого домика, а там — прямо по дороге…

На душе у меня сразу стало легче — с нового КП управлять корпусом будет гораздо удобнее.

Пока мы переезжали в Патку, начальник штаба генерал Забелин с несколькими офицерами оставался в Замоле, чтобы управление дивизиями ни на минуту не прерывалось».

Тем временем из 9-го горнострелкового корпуса СС в штаб группы армий «Юг» шли тревожные и неутешительные сообщения: «Боеприпасы пулеметам, минометам и артиллерии не поступали по воздуху с 9 января. Запасов снарядов и мин хватит только до 12 января. Продовольствия и горячего хватит только до 10 января. В Будапеште скопилось 3880 раненых, из которых 1400 не могут передвигаться сами. Положение критическое, надо срочно искать выход».

Принимая во внимание это сообщение, можно представить, в каком бедственном положении находилось гражданское население венгерской столицы. Особо плачевным оно было в тех районах, где шли затяжные бои. Один из подобных горожан вспоминал после войны: «Раздается грохот, и через всю комнату летят стеклянные осколки. Я бросаюсь на пол к стене. Первым движением я хватаю еду с плиты и прячусь под стол, где меня не может ничем задеть. Внезапно дом сотрясают два разрыва снарядов. Я бессильно лежу и ожидаю, что будет дальше. Чувствую лишь, как в разбитое окно врывается холодный воздух. В полумраке я не могу толком понять, что же произошло. Поскольку больше не было никаких взрывов, вскакиваю и несусь в подвал. Надо Посмотреть, что творится там. На темной лестнице сталкиваюсь с людьми, которые мчатся наверх… Из-под обломков мы вытащили двух женщин, которые были тяжело ранены».